Воспитательное значение деятель­ности обвинителя на суде

Любое уголовное дело всегда имеет опреде­ленное общественно-политическое, морально-этическое и педагогическое значение. Задача прокурора при поддержании обвинения состо­ит не только в изобличении подсудимого, но и в нахождении эффективных средств воспитания и обучения всех при­сутствующих в духе высокой морали.

Успех перевоспитания подсудимого во многом зависит от своевре­менного выявления и устранения причин, условий, способствующих совершению преступлений. Поэтому прокурору необходимо подверг­нуть глубокому анализу и дать надлежащую оценку тем фактам, ко­торые привели обвиняемого к преступлению. С этой целью он об­ращает внимание на: а) обстоятельства, вызвавшие формирование у лица антиобщественной установки (условия нравственного форми­рования личности); б) обстоятельства, побудившие лицо к соверше­нию данного преступления (та конкретная жизненная ситуация, ко­торая вызвала решимость действовать определенным образом); в) об­стоятельства, способствовавшие достижению преступного резуль­тата и сокрытию следов преступления; г) лица, ответственные за те недостатки и упущения, которые привели к совершению преступ­ления; д) меры, которые необходимо принять для устранения при­чин и условий, вызвавших совершение преступления.

Суд, как известно, обязан назначить справедливое наказание. Слишком мягкое наказание чревато возможностью порождения чув­ства безответственности и, наоборот, слишком суровое наказание мо­жет вызвать озлобление либо состояние отчаяния и обреченности, что осложняет воспитательный процесс. Все это вызывает необходимость того, чтобы прокурор, тщательным образом взвесив обстоятельства де­ла, высказал в своей речи соображения относительно вида, срока и ус­ловий отбывания того наказания, которое, по его мнению, суд должен определить в отношении подсудимого. Иная позиция может вызвать сомнения в правильности и объективности доводов прокурора. Не способствуют нравственным нормам попытки воздействовать на судей ссылками на возможное влияние вынесенного ими мягкого приговора на состояние преступности³²¹.

Качество обвинительной речи, ее обоснованность и убедитель­ность зависит от степени подготовленности прокурора к участию в судебном заседании и его активности в процессе судебного следствия и прениях. При этом, если в судебном следствии прокурор оказывает воспитательное влияние самим восприятием определенных фактов, познанием событий, деятельности лиц в этих событиях, то в судеб­ных прениях — более углубленным разъяснением сущности и зна­чения тех фактов, которые были восприняты на судебном следст­вии, анализом правовых норм.

Лучшим украшением обвинительной речи является ее содержа­ние. Но нельзя забывать и о форме речи. Ей необходимо придать яс­ность, точность, выразительность, лаконичность, грамотность, ком­позиционную стройность. Каждая очередная речь для прокурора долж­на быть не обыденным явлением, а событием в его жизни. Только при таком отношении речь прокурора дойдет до сердца слушателей, сможет воздействовать на их сознание, убедить и мобилизовать об­щественное мнение на борьбу с преступностью. Будучи эмоцио­нальной, обвинительная речь должна быть еще и рациональной, основанной на собранных и исследованных в судебном заседании доказательствах.

Обвиняя подсудимого в преступлении, писал А.Ф. Кони, проку­рору необходимо выступать со спокойным достоинством исполняе­мого грустного долга, его речь должна быть проникнута печатью трезвой, зрелой мысли. Если наказание преступника не имеет целью унизить человеческое достоинство (на это прямо указано в ст. 9 УПК), то тем более недопустимо унижение подсудимого, который еще не признан преступником, а возможно, и не будет им признан.

Особенность обвинительной речи заключается и в ее разговор­ном характере. Именно этим достигается эффект непосредственно­го влияния на аудиторию. Со стилем речи тесно связана техника ее исполнения. Поскольку любая речь рассчитана на ее слуховое вос­приятие, в ней важны и правильный тон, темп, интонация, дикция оратора. Не только слова, но и поза прокурора, его жесты и мимика должны быть строго согласованы с тем процессуальным положением, которое он занимает в суде, со всей обстановкой судебной аудитории.

Говоря о соблюдении правил ораторского искусства, необходимо помнить советы выдающегося русского юриста А.Ф. Кони:

Говорить следует громко, ясно, отчетливо, немонотонно, по возмож­ности выразительно и просто. В тоне должна быть уверенность, сила... Речь не должна произноситься одним махом: она должна быть речью, живым словом. Жесты оживляют речь, но пользоваться ими следует ос­торожно... Слишком частые, однообразные, суетливые, резкие движения рук неприятны, приедаются, надоедают и раздражают... Лучшие речи просты, ясны, понятливы и полны глубокого смысла³²².

Завершить свою речь прокурор может кратким указанием на ито­ги судебного процесса, на те уроки, которые из него должны быть извлечены, либо подчеркиванием значения приговора и ожидаемо­го от него результата в деле дальнейшего укрепления законности.

Воспитательное значение деятельности защитника на суде

Если воспитание и перевоспитание — одна из основных задач по осуществлению правосудия, то естественно, что и защита, способствующая осуществлению целей правосудия, также при­звана перевоспитывать лица, совершившие пра­вонарушения, воспитывать всех граждан в духе уважения к законам. Перечень в законе смягчающих вину обстоятельств отражает стремление законодателя к максимальной индивидуализации наказа­ния. С учетом этих особенностей защитнику необходимо просить суд о наиболее целесообразной мере наказания. Именно такой под­ход будет иметь воспитательное значение для обвиняемого, ибо он будет способствовать в каждом конкретном случае возникновению здоровой психологической обстановки, повышению эффективности воспитательного воздействия.

Воспитательная сторона защитительной деятельности призвана способствовать ликвидации у лиц, привлеченных к уголовной от­ветственности, отрицательных привычек, психологических качеств, установок и выработки на этой базе тех необходимых свойств лич­ности, которые будут своего рода гарантией того, что человек не совершит нового преступления.

Бездейственность защитительной деятельности особенно возрас­тает в условиях открытого судебного разбирательства дела с участием присяжных заседателей. Она определяется умелым сочетанием ак­тивного участия защитника в судебном следствии и яркой, аргумен­тированной защитительной речи. Главное заключается в том, чтобы увлечь слушателей, заставить их глубоко задуматься над причинами преступления.

Первейшее условие завоевания доверия присяжных заседателей — умение защитника произносить живую, свободную, экспромтную речь. В качестве примера, иллюстрирующего стиль такой защитительной речи, можно привести отрывок из выступления С.А. Андреевского по делу Кронштадтского банка:

Еще недавно один публицист (М.Н. Катков) дерзнул назвать суд присяжных «улицей». Но вопреки намерениям автора я вижу в этом слове не унижение или поругание суда присяжных, а такую характери­стику его, в которой метко соединены едва ли не самые дорогие черты этого суда. И правда: пусть вы — улица! Мы этому рады. На улице све­жий воздух; мы бываем там все, без различия, именитые и ничтожные; там мы все равны, потому что на глазах народа чувствуем свою безопас­ность; перед улицей никто не позволит себе бесстыдства; ...на улице по могут заболевшему, подадут милостыню нищему, остановят обидчика, за­держат бегущего вора! Когда у вас в доме беда — грабеж, убийство, по­жар — куда вы бежите за помощью? На улицу. Потому что там всегда найдутся люди, готовые служить началам общечеловеческой справедли­вости. Вносите к нам, в наши суды эти начала... Приходите судить с улицы, потому что сам законодатель пожелал брать своих судей именно оттуда, а не из кабинетов и салонов³²³.

Живая, свободная речь более эффективно воздействует на слуша­телей, потому что обеспечивает не только доказательность, но и вну­шающее воздействие, вызывая более сильную активацию эмоций аудитории. Именно этим отличается речь подлинного оратора от сообщения докладчика.

Антиподом искусной, живой, свободной, экспромтной судебной речи является характерная для обычного судопроизводства «казен­ная» судебная речь, при произнесении которой оратор, уподобляясь докладчику, зачитывает заранее приготовленную речь «по бумажке» или механически воспроизводит ее «по памяти». Известный немец­кий ученый-юрист К.Ю.А. Миттермайер в пособии для адвокатов предостерегал от того, чтобы «излагать свои речи слово в слово по бумаге... заучивать их наизусть и потом уже произносить словесно...», поскольку подобные приемы сделают изложение речи адвоката

совершенно безжизненным, и всякий заметит, что он не обладает ис­тинным красноречием; вследствие этого необходимо уменьшится впе­чатление, производимое его речью³²⁴.

Поскольку воспитательная воздейственность речи защитника оп­ределяется и его убежденностью в правильности занимаемой позиции, ее соответствием нормам нравственной культуры, все материалы и доказательства, собранные по делу, должны им тщательно быть про­анализированы и аргументированно поданы суду. Приводя в каче­стве примера выдающихся российских адвокатов дореволюционной поры (В.Д. Спасовича, Ф.Н. Плевако, Д.В. Стасова, Н.П. Карабчевского, П.А. Александрова, С.А. Андреевского, В.И. Танеева, А.И. Урусова и др.), следует отметить, что они занимались делом за­щиты не за высокие гонорары, а исходя из личных убеждений. Они воспринимали защиту как свой гражданский долг. Власти не реша­лись преследовать адвокатов за их профессиональную деятельность, даже если были недовольны их позицией и обличительными речами, ибо на стороне адвокатов в большинстве случаев стояло общест­венное мнение России.

Русский философ И.А. Ильин говорил: «Человек должен иметь нравственное право на те слова, которые он произносит»³²⁵. Это в значи­тельной мере относится и к современному адвокатскому сообществу.