3. Школьная политика во второй четвертиXiXв.

В годы царствования Николая I (1825-1855) школьная политика претерпела важные изменения. Новый царь вознамерился выработать единообразную школьную политику, которая могла бы быть направлена на укрепление общественной стабильности, и искал министра, который бы предложил и осуществил такой курс,

В 1828 г. министром просвещения был назначен К.Л. Ливен. При нем был принят новый Устав о начальных и средних школах (1828 г.). В Уставе подтверждалась существовавшая трехуровневая система образования и провозглашался принцип «Каждому сословию свой уровень образования»: приходские училища — для низших сословий, уездные училища — для купцов, ремесленников и прочих городских обывателей, гимназии — для дворян и чиновничества.

Принятию устава предшествовала дискуссия. Некоторые ее участники предлагали довести до абсолюта сословный принцип в системе образования. Ливен отверг такой подход, утверждая, в частности, что в России, в отличие от Западной Европы, еще не завершилось оформление всех сословий, особенно среднего класса, и потому абсолютизация сословного принципа в образовании преждевременна, итоге было принято компромиссное решение, исходившее из императорского рескрипта 1827 г., где провозглашалось, что тип образования должен соответствовать социальному положению и будущему учеников, но не препятствовать стремлениям повысить общественный статус. Компромисс коснулся и университетов. В них позволялось учиться детям всех свободных сословий, включая получивших вольную крестьян; дети крепостных и дворовых людей в университеты не допускались: они могли обучаться в приходских и уездных училищах, а также в различных технических и промышленных школах. Жизнь студентов проходила под строгим надзором начальства и полиции. За проступки полагались всяческие меры взыскания, в том числе розга, ссылка в солдаты, исключение из учебного заведения, а для преподавателей — увольнение со службы, арест.

Ливен, будучи человеком честным, благородным, усердным по службе, не сумел выполнить стратегических задач охранительной школьной политики. В 1833 г. его заменил Сергей Семенович Уваров (1786-1855), пробывший на посту министра просвещения до 1849 г. Это был один из самых просвещенных людей тогдашней России. С 1818 г. и до конца жизни Уваров возглавлял Академию наук. Он участвовал в реорганизации Петербургского педагогического института в университет.

Искренние намерения содействовать делу просвещения не помешали Уварову осуществлять по сути консервативную политику. Еще будучи товарищем министра просвещения, Уваров, проинспектировав университет и гимназию в Москве, оценил состояние студенческих умов как неудовлетворительное по причине влияния европейских идей. В качестве идеологической платформы воспитания и образования в докладе по результатам инспекции были выдвинуты три принципа: православие, самодержавие и народность. Доклад вызвал живейший интерес Николая I, и вскоре Уваров был назначен министром просвещения.

Формула Уварова носила консервативный, охранительный характер. Первые два принципа (православие и самодержавие) соответствовали идее государственности российской политики. Принцип народности по сути был перекройкой западноевропейской идеи о национальном возрождении на национализм русского самодержавного государства. Впервые правительство задалось вопросом, нельзя ли соединить всемирный педагогический опыт с традициями национальной жизни. Сам Уваров видел ценность этого опыта, но полагал преждевременным приобщать к нему Россию в полном объеме. Он говорил в этой связи: «...Россия еще юна... Надобно продлить ее юность и тем временем воспитать ее».

В триаде С. С. Уварова отсутствует упоминание о просвещении. И это не случайно. В николаевскую эпоху приоритеты правительства заметно переменились Недаром в 1805 г. Министерство просвещения получало 2,1% общей суммы государственных расходов, а в 1835 г. - лишь 1,2%.

Правительство было уверено в своем нераздельном праве на руководство школьным делом. Ему была чужда свобода просвещения, образования. Такой подход вполне ясно сформулировал Уваров: «Только правительство имеет все средства знать и высоту успехов всемирного образования, и настоящие нужды отечества». Такой подход объясняет появление при Уварове документов, подобных Университетскому уставу (1835 г.), который усиливал единоличную власть попечителей округов и урезал автономию университетов, а также постановлению о лишении университетов права избрания ректора (1849 г.). Оправдывая устав 1835 г., Уваров утверждал, что намеревался преодолеть страсть к иноземному образованию и развить национальное, независимое образование.

Столь же консервативной была инструкция Уварова затруднять малоимущим разночинцам поступление в университет посредством увеличения платы за обучение. Большинство руководителей округов нашли совет министра вполне приемлемым. Лишь немногие сочли рекомендацию неоправданной: одни — из опасений, что без разночинцев философский и медицинский факультеты лишатся студентов, другие — из либеральных убеждений. Последнюю точку, однако, поставил царь, который поддержал министра.

Консерватизм министерства Уварова не означал, однако, остановки в развитии школьного дела. В сфере образования были достигнуты определенные положительные результаты. Заметно выросла система образования.

На протяжении 1832-1842 гг. число студентов в университетах (без учета Польши и Финляндии) выросло с 2,1 тыс. до 3,5 тыс. (в том числе получивших диплом об университетском образовании — с 477 до 742 г.), количество учащихся различных учебных заведений — с 69,3 тыс. до 99,8 тыс. (не считая учеников церковных школ, военных училищ, а также женских школ, основанных императрицей Марией Федоровной). Тогда же количество гимназий увеличилось с 64 до 76, уездных училищ — с 393 до 445, приходских училищ — с 555 до 1067, частных школ (включая пансионы) — с 358 до 531, преподавателей и чиновников в системе образования — с 4,8 тыс. до 6,8 тыс. Получили развитие предусмотренные Уставом 1828 г. особые закрытые учебные заведения для дворян: в 1842 г. в губернских городах насчитывалось 47 таких заведений. Воспитанники некоторых из них получали дворянское воспитание и одновременно обучались в гимназиях вместе с разночинцами.

Подчиненные министерству просвещения гимназии развивались как школы классического образования (естествознание, например, было введено лишь в 1849 г., да и то не во всех гимназиях). В программах особое место занимали греческий и латинский языки. В 1851 г. древнегреческий изучался в 45 из 74 гимназий. Подобную практику поощряли Уваров и многие политические деятели. Один из них писал министру: «Классическое образование... формирует сопротивляемость к дурным принципам... и воспитывает консервативную фалангу... молодых людей, которые встанут во главе движения, противостоящего безверию и безнравственности».

Организацией современного среднего образования занимались другие министерства. Министерство финансов учредило в гимназиях и уездных училищах пяти городов реальные классы, где получали образование учащиеся этих заведений и посторонние лица промышленного состояния. Министерство юстиции открыло в пяти провинциальных городах гимназические курсы юриспруденции, министерство государственной собственности — несколько повышенных школ для государственных крестьян.

В 1849-1852 гг. была проведена реорганизация, в результате которой были созданы 3 типа гимназий: 1) с двумя древними языками; 2) с обучением естествознанию и законоведению; 3) с обучением законоведению.

Возрастала роль частных учебных заведений. Они находились под контролем Министерства просвещения. Согласно правилам 1834 г. и решению 1845 г. преподаватели частных учебных заведений получили права, статус, субсидии на заработную плату и пенсии, одинаковые с преподавателями государственных школ.

Университеты превратились в важные центры науки, в том числе педагогической. В некоторых появились кафедры педагогики. Например, в 1851 г. такая кафедра была открыта в Московском университете. В отличие от предшественников, Уваров избегал явных репрессий против профессуры естественнонаучных кафедр. При нем, например, оказались возможными ректорство и научная деятельность в Казанском университете выдающегося математика Николая Ивановича Лобачевского (1792-1856).

Развитие университетов зависело от обеспеченности кадрами преподавателей. В первые десятилетия XIX в. большинство преподавательского корпуса составляли иностранцы. Уваров сохранил схему подготовки отечественных профессоров в университетах Западной Европы, которую начали осваивать при министерстве Ливена. Тогда в Московском, Казанском и Харьковском университетах отобрали по 7 студентов, которых отправили за границу, дав гарантии предоставить им в случае успешной учебы кафедры.

В итоге можно говорить о существенных положительных сдвигах в образовании в России к середине XIX в. К 1855 г. в империи действовали 6 университетов, при которых открылись педагогические институты и пансионы для подготовки в вузы. Расширилась сеть специальных высших учебных заведений: 20 кадетских корпусов, Императорская военная академия, Артиллерийская и Инженерная академии, институты инженеров путей сообщения, Горный институт, Земледельческая школа, Техническое училище, Строгановское училище декоративно-прикладного искусства. Значительные успехи были достигнуты в развитии средней школы, количество учащихся в которой по сравнению с концом XVIII в. возросло в 4 раза. Все это позволяло выращивать достаточно многочисленную армию сторонников преобразования России.