Нравственное воспитание и свобода.

Что вопрос о нравственном воспитании является бесспорно самым важным во всей области воспитания - с этим едва ли кто будет спорить. Тем более, настоятельной является надобность разобраться в этом вопросе, так как ни в одной области не существует в этом отношении такой путаницы, как именно в вопросе о нравственном воспитании. В настоящей статье я хочу только высказать несколько мыслей о том направлении, в каком следует искать его решения, если становиться на точку зрения идей, охватываемых понятием "свободное воспитание" и последователь­но развивать эти идеи до их последнего логического конца.

Перед нами стоит такая проблема в области нравственного воспита­ния, которую мы должны решить или, по крайней мере, приблизиться к её решению: какими целями следует задаваться в деле нравственного вос­питания, если и нравственное воспитание, подобно всем другим сторонам, должно быть запечатлено характером свободы и должно отбросить все формы принуждения и насилия, как бы скрыты и замаскированы они ни были. Ни в какой другой области, как в области нравственного воспитания, не возникает, быть может, в такой сильной степени опасность опутать ребёнка "цепями невидимого рабства". И ни в какой другой области те приёмы воспитания, которые обычно практикуются, не являются столь оче­видно бросающимся в глаза насилием над душой ребёнка и ведут не к освобождению ребёнка от тяготеющих на нём цепей всякого рода, а к его закрепощению в новые цепи.

Это тем более знаменательно, что в этом отношении даже те педагоги, которые смело и решительно идут по пути умственного раскрепощения ребёнка, провозглашая здесь лозунг свободного непринуждённого разви­тия, как только дело заходит о нравственном развитии, начинают бояться этой свободы и сворачивают на старый путь более или менее грубого или более или менее тонкого насилия. Но ведь надо же быть последователь­ным: если процесс умственного развития ребёнка должен быть свобод­ным, если мы должны развивать в нём критическую мысль, если всё дело его умственного развития мы должны стремиться поставить так, чтобы он сам творческим путём доходил до обладания истиной, если мы должны остерегаться сковывать его свободную мысль какими-либо догмами, а наоборот, поощрять к смелому исканию, к самостоятельным поискам, к творческой работе, то должны ли мы делать то же самое и, быть может, ещё во много раз больше в области нравственного развития его? Не должен ли ребёнок и в нравственной области явиться также великим искателем, не должен ли он самостоятельно и творческим путём дойти до обладания нравственностью, не следует ли нам и здесь опираться на творческие силы ребёнка, а не на различные процессы автоматического характера, как то: подражание, внушение и т.д.?

"Да, - скажут нам,- но ведь это сопряжено с большим риском. Легко может случиться, что ребёнок, идя творческим путём, дойдет до облада­ния не нравственностью, а Бог знает чем, что граничит, быть может, даже с преступлением... Поэтому гораздо надёжнее будет, если мы будем рас­считывать на такие факторы, как подражание и внушение; тогда гораздо скорее можно быть уверенным в том, что из него выйдет хорошийчело­век, который проникнется истинными понятиями о добре и зле".

То есть, другими словами, ответим мы на это, в области нравственного воспитания вы боитесь свободного, естественного развития, последовательно и систематически проведённого и обеспеченного, вы боитесь, что творческая мысль ребёнка обратится к новой нравственности, нравст­венности, которую вы понять не можете, и которая, быть может, разойдётся резко с той нравственностью, которую вы привыкли считать последней аб­солютной истиной. Считая себя в отношении нравственного идеала обла­дателем абсолютной истины и не веря в возможность прогресса челове­чества в деле познания высших начал нравственности, вы считаете себя в праве стараться как можно раньшевнушитьребёнку ваш идеал, чтобы темспастиего от возможной нравственной погибели. Таким образом, вера в возможность обладания абсолютной истиной и в своё призвание быть спасителем ребёнка от угрожающей ему якобы, а на самом деле, быть может, мнимой опасности нравственно погибнуть - служит тем достаточ­ным основанием, которое оправдывает в ваших глазах такие приёмы вос­питания, как внушение, когда дело идёт о нравственном воспитании. Но кто дал вам право считать себя в обладании абсолютной истиной в сфере познания добра и зла, то есть в области нравственности, и кто дал вам право взять на себя роль спасителя, не зная, захочет ли то лицо, которое вы спасаете, подобного спасения и не проклянёт ли оно вас впоследствии, усмотрев в вашем спасении не спасение, а нравственную гибель, а тормоз и задержку для достижения более высоких степеней нравственного раз­вития?

Пока вы не можете доказать, что вы действительно обладатель абсо­лютной нравственной истины, пока вы не можете оправдать необходи­мость спасения, - до тех пор вы не лишены права принимать на себя роль спасителя и действовать так, как если бы вы обладали абсолютной исти­ной. "Докажите это право. Вы - ответчики, а дети - истцы", и они вправе требовать, чтобы вы действовали с особенной осторожностью там, где не может быть полной уверенности, и чтобы вы в своих действиях больше опирались на их свободные творческие силы, чем на те автоматические и чисто механические процессы, которые характеризуются, например, сло­вами: "подражание", "внушение" и т.д., чтобы вы старались развивать в них свободную нравственную волю, а не те или другие привычные взгляды, привычные действия и навыки.

Истинно человеческая нравственность не может быть создана на под­ражании, внушении, образовании привычных взглядов, навыков и т.д., для этого требуется пустить в ход силы, и ребёнок имеет полное право требо­вать от своих воспитателей, чтобы они сделали всё возможное для разви­тия в нём этой высшей нравственности, хотя бы она и явилась отрицанием того, что сами педагоги привыкли считать нравственностью.

Вы говорите, что "дети находятся всегда и тем более чем моложе, - в том состоянии, которое врачи называют первою степенью гипноза", и что "учатся и воспитываются люди всегда только через внушение". И это фактически так, если "детский возраст" де-факто "есть возраст внуше­ния", то почему же и всему нравственному воспитанию не стоять "на внушении добра".

Но задаёте ли вы себе вопрос, нормально ли то, что дети и взрослые находятся часто в состоянии гипноза и что те и другие так восприимчивы к внушениям всякого рода? Но задаёте ли вы себе вопрос, не потому ли взрослое поколение впоследствии и всю свою жизнь остаётся столь силь­но восприимчивым ко всякого рода внушениям, что эту способность обык­новенно поддерживают и усиливают в нём те воспитатели, которые поль­зуются ею, как одним из средств, и даже самым главным, нравственного воспитания? Ведь и это тоже неоспоримый факт - чем более приводишь в действие какую-либо способность, тем более она и развивается. Чем более приводишь человека в состояние гипноза, тем более он делается способным впадать в это состояние и подвергаться разным внешним вли­яниям.

И потом, какая цена этой гипотетической нравственности, этому "вну­шённому добру"? Гипнотическая нравственность есть нравственность механическая, нравственность человека-машины, человека-автомата, а " внушённое добро" не есть добро в истинном смысле этого слова, - таковым может быть только то добро, которое самостоятельно и творчески рождается в душе ребёнка, а не навязывается ему путём извне, путём внушения. Если вы истинный воспитатель, то вы остережётесь пользовать­ся внушением как средством воспитания, вы постараетесь оперировать на других факторах, вы будете строить нравственное воспитание на творчес­кой воле, которая, хотя бы и в зародыше, имеется в маленьком ребёнке. Вы будете любовно беречь этот зародыш и всячески содействовать тому, чтобы его развитие не было заглушено чрезмерным развитием всего того, что есть в человеке механического, автоматического.

Правда, ребёнок восприимчив к гипнозу и легко поддаётся внушениям или так или иначе, хотя бы даже невольно, вы будете для него являться внушением своего рода. Допустим, что всё это так, но что же из этого? Тем более это налагает на нас, как на воспитателей, обязанность вос­пользоваться этой способностью к внушению, чтобы создать в ребёнке силу, могущую в нём ослабить эту способность и взять её в руки. Такую силу мы можем создать, если будем внушать ребёнку не столько те или другие абсолютные истины, не столько тот или другой образ поведения, сколько мысль, что всякая истина только тогда истина, если она является самостоятельным, свободным творческим построением ума человека, и что всякое поведение тогда нравственно, когда оно представляет продукт самостоятельной, свободной творческой воли, а не результат подражания и внушения.

Эту мысль мы должны внушать ему как путём слова, так и путём всей своей жизни. Если мы в своей жизни, и в особенности в области нравствен­ности, будем вечными искателями, если мы будем всегда здесь искать высшего и лучшего, если мы не будем верить в то, что мы обладаем последней, вечной, абсолютной истиной, то ничего не может быть лучше и благотворнее влияния примера подобной жизни на ребёнка. Пример по­добной жизни действительно поведёт к нравственному развитию ребёнка, к выработке в нём самостоятельной, свободной, творческой, нравственной воли.

Но если мы в своей жизни будем исповедовать нравственный догма­тизм, если мы будем считать нравственные вопросы раз и навсегда решёнными, если мы будем бояться их постоянного пересмотра и исследо­вания, если мы вместо уверенности, получающейся на основании крити­ческого разбора, будем опираться на сильную веру, то и пример нашей личной жизни не будет содействовать к выработке в ребёнке самостоя­тельной свободной творческой воли, а других противоположных качеств. Пример нашей жизни будет только тогда содействовать к выработке добродетельного в нашем смыслечеловека. Если мы, например, испо­ведуем христианскую мораль, то пример такой жизни поведёт к выработке человека, проникнутого принципами христианской морали. Но доброде­тельным каждый человек может и должен быть тольков своём смысле. Только моя собственнаядобродетель, мною самим свободно и творчес­ки созданная, и есть истинная и настоящая добродетель. Всякая иная добродетель это - суррогат добродетели; всякая иная добродетель есть внешняя добродетель и в нравственном отношении не имеет никакой цены.

Что задерживает прогресс человечества в области нравственности? Этот прогресс задерживается и тормозится именно тем, что в нравствен­ном воспитании мы не заботимся о развитии свободной творческой воли, что мы гасим с самых малых лет в ребёнке в этом отношении беспокойный дух искания и творчества и стараемся во что бы то ни стало зажечь ровный и спокойный огонёк веры. И поколения за поколениями путём внушения, подражания и слепой веры воспитываются в рамках всё одной и той же морали, и нравственный идеал остаётся поэтому неизменным в течение долгих веков. Мы всё ещё топчемся по проторенным дорогам од­ной и той же традиционной морали. Но если эта традиционная мораль была сама некогда преодолением более низшей морали, то не должна ли и она в свою очередь когда-нибудь быть преодолена другой более высо­кой формой морали. И если мы хотим, чтобы это как можно скорее случи­лось, мы должны в возможно большей степени облегчать путь для мо­рального творчества, мы должны в каждом ребёнке видеть возможного творца будущей новой более высокой нравственности и путём соответст­вующего нравственного воспитания мы должны облегчать ему возмож­ность стать таким творцом.

Таким образом, заканчивая настоящий краткий очерк и резюмируя вкратце ответ на вопрос: какими целями следует задаваться в области нравственного воспитания, мы скажем: цель нравственного воспитания не "внушение добра", как его понимаем мы, воспитатели, не внедрение в детей путём подражания и других психических процессов чисто автома­тического характера нашего нравственного идеала, а пробуждение в ре­бёнке самостоятельной свободной нравственной воли, самобытного нрав­ственного творчества, для которого наш нравственный идеал является только материалом, свободно и творчески перерабатываемым в более высокие формы.

Только такое нравственное воспитание, задающеесятакими задача­ми, будет вести человечество непрерывно к всё большему нравственному совершенству и будет всё выше и выше поднимать нравственный идеал человечества. Для своего нравственного прогресса человечество нуждается в возможно большем числе индивидуальных свободных творцов но­вой независимой самобытной нравственности и в возможно меньшем чис­ле представителей "старой морали", "вечной и неизменной во веки ве­ков". Только люди "свободные духом", только "вечные искатели" могут быть двигателями нравственного прогресса в человечестве. И только в атмосфере чистой и полной духовной свободы может вырасти цветок истинной настоящей нравственности.

Свободное воспитание и свободная школа. 1908/1909. № 4.