4.4. Природа детской агрессивности

Формы асоциального поведения разнообразны и могут проявляться в агрессивности, деструктивности, дерзости, мстительности, преднамеренном неповиновении, уклоне-

150

151

нии от выполнения неприятных дел, различных формах воровства. Причины и механизмы всех этих нарушений различны, но по-разному обнаруживаются у детей в том или ином возрасте. Расстройства поведения у каждого ре­бенка специфичны и в случае его агрессивности, деструк-тивности или воровства. Существует множество вариан­тов, о чем свидетельствует клинический и педагогический опыт.

Так, воровство может быть приобретенной формой по­ведения, но может быть следствием непонимания права собственности людей на вещи, отмечает М. Раттер. Но оно может служить и другим целям: быть средством завоева­ния дружбы или формой протеста. Некоторые случаи дет­ского воровства стали предметом профессионального ана­лиза психолога Н.И. Гуткиной. Она рассматривает психо­логические механизмы таких случаев воровства, которые квалифицируются иногда детьми как «не украл, а просто взял...», когда младшие школьники потихоньку «берут» вещи своих одноклассников. Каждая подобная ситуация конкретна, но в ряде случаев, считает психолог, причи­ной становится «полевое» поведение ребенка. При слабом развитии процессов торможения, волевого поведения и сильно выраженном ситуативном, «полевом» поведении, ребенок с большим трудом сознательно управляет своими действиями, он каждый раз оказывается во власти того предмета, который привлекателен для него. Вместе с тем неразвитость нравственного сознания, отсутствие понятия «чужая собственность» усиливают импульсивность пове­дения ребенка и побуждают к воровству. К тому же дети нередко видят, как взрослые приносят что-то чужое до­мой, не считая это предосудительным, в иных случаях родители не обращают внимания на то, что у ребенка появляются вдруг незнакомые им предметы, происхожде­ние которых им неизвестно.

Интересную психологическую интерпретацию механиз­мов, лежащих в основе неблаговидных поступков ребенка

(воровство, ложь), дает выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский. Он связывает это с процессами развития воли, саморегуляции и приобретения опыта нравственно­го поведения. В основе волевого процесса К.Д. Ушинский видит «желание», «я желаю». Но это еще не «воля души». Человек имеет множество противоречащих друг другу же­ланий и нежеланий. Чтобы возникшее желание стало во­лей, необходимо преодолеть другие желания, противопо­ложные, одолеть их и сделаться «единым желанием души в данный момент времени», то есть желание должно пе­рейти в «решение».

Процесс этот очень сложен. Например, мальчик хочет взять вещь, которая ему нравится, то есть она может удов­летворить какое-то его стремление. Но данное желание не может быть удовлетворено сразу. Существует много пре­град в виде «накопившихся в душе представлений». Допу­стим, вещь, которую дитя хочет взять, составляет чужую собственность. Но у каждого ребенка свое представление о собственности, и оно чрезвычайно сложно, имеет свой осо­бый след в душе ребенка. Один познакомился с понятием о собственности, испытав на себе горькое чувство, когда у него отняли вещь, доставлявшую ему удовольствие; дру­гой — потому, что его наказали, когда он тронул чужую вещь: третьему внушили представление о собственности взрослые, говоря: «Это твое, а это не твое», «Чужое тро­гать стыдно» и т. п. Кроме того, у каждого сложился свой опыт пользования чужой собственностью. Одному удава­лось часто ею пользоваться; другого всякий раз наказыва­ли; третьему только грозили, но не наказывали; четверто­го бранили, но вещи не отнимали; пятого даже защища­ли, хотя он брал чужое, а шестого хвалили за ловкость и смелость. В душе каждого человека складывается слож­ная «сеть чувственных сочетаний», которую Ушинский называет понятием чужой собственности. Образы и пред­ставления, возникающие в сознании ребенка, различают­ся по силе и характеру. Возникшее желание захватить

152

153

чужую вещь «пробегает или по всей этой сети представле­ний, или только по одной части ее, так как другие следы слишком слабы и не возникли вовремя в сознании». Если эту сеть представлений удастся победить, чужая вещь бу­дет взята; если нет — желание останется желанием, не перейдя в решение.

Однако подавленное таким образом желание не всегда побеждено окончательно. Чужая вещь остается очень при­влекательной для ребенка, и он, отказавшись взять ее, не перестает о ней думать. У него возникает «обширная ассо­циация представлений», связанных желанием чужой вещи. Сама по себе эта «обширность ассоциации» не решает по­ступка. Поступок будет зависеть, скорее, от «напряженнос­ти стремления, которое, в свою очередь, зависит от многих причин. Так, одно стремление может быть более сильно потому, что другие слабы; или у ребенка нет деятельности, нет других, более сильных интересов, которые могли бы увлечь его. В этом случае данное стремление усиливается «всею силою неудовлетворенного стремления к деятельнос­ти». «Вот почему, — пишет К.Д.Ушинский, — праздность детей бывает причиною множества безнравственных поступ­ков. Если в каком-нибудь заведении дети страдают от ску­ки, то надобно непременно ожидать, что появятся и во­ришки, и лгуны, и испорченные сластолюбцы, и злые ша­луны».

Механизмы агрессивности сложны. В психологической науке существуют разные подходы к их объяснению: пси­хоаналитический, бихевиористический, социокультурный, этнологический и др.

Глубокие исследования природы человеческой агрессии, деструктивности содержатся в трудах выдающегося фило­софа, психолога современности Э. Фромма.

Согласно Э. Фромму, механизм человеческой агрессцв-ности лежит в специфически человеческих условиях суще­ствования. В отличие от животного, у которого механизм агрессивности «вмонтирован в мозг», человек не является

по природе своей разрушителем. Присущие ему деструк-тивность, жестокость, злоба — благоприобретенные свой­ства. Истоки нравственности, как и деструктивности, на­ходятся в человеческой свободе. Свобода — явление сложное и предполагает не «совращение человека, а меру его ответственности», его собственный выбор, «добрую волю». Но несвобода порождает разрушительность, а от­каз, воздержание от собственной воли — отказ от самого себя, своей собственной уникальности. Безответственность, бесцельность порождают деструктивность. Раб, конфор­мист только по видимости социально безопасен. Но на са­мом деле задушенная внутренняя свобода и рождает, по убеждению Фромма, синдром насилия.

Э. Фромм выделяет «доброкачественную» и «злокаче­ственную» агрессивность. Доброкачественная агрессия имеет инстинктивную природу, то есть является биологи­ческой адаптацией, способствующей поддержанию жизни, и возникает как реакция на угрозу. Названы следующие ее виды: псевдоагрессия (непреднамеренная агрессия, иг­ровая агрессия, агрессия как самоутверждение) и оборо­нительная агрессия.

Важнейший вид псевдоагрессии Фромм приравнивает к самоутверждению как наступательной активности челове­ка, необходимой для самореализации его личности. Эта агрессия направлена на достижение цели и является важ­нейшим качеством в структуре личности, которое повы­шает способность человека к достижению целей и значи­тельно снижает потребность в подавлении другого челове­ка, в жестоком к нему отношении. Снижение в человеке «наступательной активности», робость, закомплексован­ность создают больше предпосылок для враждебного пове­дения. Главным же фактором, снижающим «агрессию са­моутверждения», выступает, по мнению Фромма, автори­тарная атмосфера в семье и обществе, где потребность са­моутверждения воспринимается как непослушание и бун­тарство. Любой абсолютный авторитет, говорит Э. Фромм,

154

155

воспринимает попытку другого к самореализации как «смертный грех, и это угрожает его авторитарности». По­этому для авторитара послушание — самый лучший спо­соб самореализации.

Оборонительная агрессия может возникать как реак­ция защиты, сохранения своих ценностей, ценностных ориентации, «объектов почитания», то есть идеалов, объек­тов, к которым человек относится как к святыне (родите­ли, религия, родина и др.)- Даже привычки могут высту­пать как символ ценности. Любое покушение на объект почитания вызывает гнев, враждебность.

Ощущение угрозы извне собственной системе ценностей может вызывать страх, который «мобилизует либа реак­цию нападения, либо тенденцию к бегству». Если условия жестки и избежать позора или краха невозможно, то ве­роятнее всего реакция нападения. Страх и боль — очень неприятные чувства, и человек пытается любой ценой из­бавиться от них. Один из самых действенных приемов вы­теснения страха, по мысли Фромма, — агрессивность. Чувство страха исчезает, если человек находит в себе силы перейти в нападение.

Раскрывая механизмы агрессивности, Э. Фромм назы­вает в качестве одного из них потребность защиты соб­ственной свободы и чести. Потребность в свободе у чело­века является достоянием культуры и формируется в про­цессе воспитания. Однако вместе с тем, говорит он, эта потребность является и биологической реакцией челове­ческого организма. Свобода входит в сферу витальных (жизненно важных) интересов человека. Она есть предпо­сылка для развития всех способностей человека, физиче­ского и психического здоровья личности. «Если у него отнимают свободу, — пишет Фромм, — он становится боль­ным, калекой, инвалидом». При этом под свободой он по­нимает не отсутствие каких бы то ни было ограничений. Всякое полноценное развитие, подчеркивает он, возможно лишь в рамках какой-то структуры, а каждая структура

требует ограничений. Без ограничений невозможно полно­ценное развитие человека, но важно то, «кому это ограни­чение выгодно — какому-то одному лицу или учрежде­нию, или же оно необходимо для роста и развития самой структуры личности». Опасность лишиться свободы вы­зывает вспышки агрессивности и насилия. Это нормаль­ный механизм функционирования организма, не оправды­вающий, однако, разрушительную позицию человека. Вы­бор жизненной позиции — дело его этической культуры, убеждений, совести.

Одним из важнейших источников оборонительной аг­рессии Фромм называет угрозу нарциссизма. Это такое эмоциональное состояние, «при котором человек реально проявляет интерес только к своей собственной персоне, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, сво­ей собственности» и т. д. Все остальное, что не является частью его самого, объектом его устремлений, не имеет смысла, лишено жизненной реальности и воспринимается лишь на уровне разума. Значимо лишь то, «что касается его самого, а остальной мир в эмоциональном отношении не имеет ни запаха, ни цвета». Если такой человек чув­ствует себя ущемленным, если его недооценивают, крити­куют, ловят на ошибках, унижают в играх или других ситуациях, то это вызывает у него чувство возмущения и гнева. Эта реакция может быть очень сильной, и он будет испытывать жажду мести. Люди с высокой степенью нар­циссизма постоянно нуждаются в признании, популярнос­ти, успехе, так как это условие их душевного покоя.

Их человеческая сущность (ядро личности: убеждения, верования, совесть, любовь), замечает Э. Фромм, недоста­точно развиты. Возможен и групповой нарциссизм, кото­рый выполняет важные функции. Во-первых, апелляция к общим ценностям сплачивает группу изнутри и облегча­ет манипулирование группой в целом.

Во-вторых, создает членам группы ощущение удовлетво­ренности, особенно тем, кто сам по себе мало что значит и

156

157

не может гордиться собственной персоной. «В группе даже самый ничтожный и прибитый человек в душе своей может оправдать свое состояние такой аргументацией: «Я ведь часть великолепного целого, самой лучшей группы на свете. И хотя в действительности я всего лишь жалкий червяк, благодаря своей принадлежности к этой группе я станов­люсь великаном». Групповой нарциссизм представляет со­бой один из главных источников человеческой агрессивнос­ти, хотя и это всего лишь реакция на ущемление жизнен­ных интересов. Но эта форма агрессии проявляется весьма интенсивно и иногда граничит с патологией.

Агрессия может проявляться и как реакция человека «на попытку лишить его иллюзий». В психоанализе та­кую реакцию называют защитой (сопротивлением). Че­ловек бессознательно стремится «забыть», вытеснить ка­кие-то стремления, влечения в силу многих причин: боит­ся унижения, наказания и прочего в случае, если другим людям, станут известны его потаенные желания. Часто он не решается признаться в этих желаниях и самому себе, боясь потерять самоуважение. Он противится тому, чтобы «вытесненный» материал стал осознанным. Это — самооб­ман. Когда кто-то пытается вытащить на свет божий вы­тесненные влечения, то это может вызвать агрессию.

Выделяют и конформистскую агрессию, которая обу­словлена не разрушительными устремлениями человека, а тем, что «ему предписано действовать именно так, и он сам считает своим долгом подчиняться приказу». Глав­ное здесь — привычка подчиняться, не задавая вопро­сов. Это распространенный вид агрессии. Послушание, нежелание оказаться трусом в молодежной группе может побудить к агрессии. К тому же неподчинение, нежела­ние приспосабливаться для многих, отмечает Фромм, представляет внутреннюю опасность, от которой они за­щищаются, совершая агрессивные действия.

К области доброкачественной агрессии Фромм относит инструментальную агрессию, которая выступает средством

получения «необходимого» или «желательного». «Необ­ходимое» понимается им как безусловная биологическая потребность, например, утоление голода.

«Желательное» может быть и необходимым, но чаще оно выступает как «желаемое», и в этом случае появляет­ся проблема «жадности и алчности». Жадность, говорит Фромм, — самая сильная из всех не инстинктивных чело­веческих страстей. Накопительство, неумеренность, не­обузданность, ненасытность — все это проявления жадно­сти. Алчущий, у которого нет достаточных средств для удовлетворения своих желаний, становится агрессивным, нападающим.

Злокачественная агрессия, проявляющаяся в деструк-тивности, жестокости, не является защитой от нападения и угрозы. Единственной ее целью является получение удо­вольствия. Она возникает из условий самого существова­ния человека и является «результатом взаимодействия различных социальных условий и экзистенциальных по­требностей человека». Экзистенциальные потребности — это психические потребности человека, удовлетворение которых необходимо для сохранения душевного здоровья, так же как удовлетворение естественных потребностей не­обходимо для жизни. Эти потребности удовлетворяются разными способами, что проявляется в таких страстях, как любовь, нежность, стремление к справедливости, не­зависимости, ненависти, деструктивности и пр.

Эти страсти укореняются в человеке и составляют его характер, то есть личность. Экзистенциальными потреб­ностями человека являются потребность в привязаннос­ти, соотнесенности; в трансценденции (выход за пределы непосредственного опыта в своем сознании); потребность в обрастании корнями (укорененность); в чувстве иденти­фикации (единении); потребность в системе координат и объектах почитания; потребность действовать, совершать, осуществлять, выполнять, «быть эффективным», дееспо­собным (творчество).

158

159

Специфическая реализация этих потребностей в конк­ретных социокультурных условиях порождает злокаче­ственные формы агрессии — деструктивность, садизм, ма­зохизм и др.

Клинические наблюдения за развитием детей свидетель­ствуют о том, что агрессивность ребенка может быть вы­звана эмоциональными нарушениями. Это могут быть деп­рессия, страхи, тревожность. Но агрессивность может вы­ступать и средством защиты и самоутверждения, протеста против неприемлемых условий и требований.

Обучение и воспитание учащихся с отклонениями в развитии