4.4. Культура Российской империи. Русское Просвещение

Если русскую средневековую культуру Московского периода характеризовала закрытость от Европы, то петербургский период, напротив, отличается открытостью и устремленностью в Европу.

Культурный разрыв с Западом (о причинах которого было сказано выше) обуславливал, в конечном итоге, растущую культурную отсталость средневековой Руси, особенно в научно-технической сфере. К концу XVII в. это отставание превратилось в серьезную проблему: по какому пути пойдет Россия – по восточному (традиционность, закрытость) или западному (динамичность, открытость)?

«Окно в Европу», прорубленное Петром I, открыло для России путь к мировой культуре: традиционная русская культура, впитавшая и освоившая достижения Запада, делает в XVIII–XIX вв. духовный рынок, выведший ее к достижениям мирового значения.

Проникновения западноевропейской культуры в России XVIII в. можно сравнить (А.С. Кармин) с приходом византийской культуры в Киевскую Русь X в. «В обоих случаях обширное и могучее государство, лежащее на европейском контененте, между Востоком и Западом, волей его правителей разворачивалось лицом к Европе: первый раз – к господствовавшей там христианской религии, второй раз – к светской культуре Просвещения»⁶. И в первом и во втором случае контакт с иноземными культурами обеспечивал мощный культурный подъем и, одновременно, вызывал резкое сопротивление адептов старины и самобытности (сначала – язычников, затем, по иронии судьбы, – христиан–ортодоксов). Как бы то ни было, способность впитывать в себя и развивать достижения иных культур, вступать с ними в диалог становится с петровских времен характерной чертой русской культуры.

Вместе с тем, петровские реформы, значение которых трудно переоценить, предопределили разрыв между старой («почвой») и новой («просвещение») культурами. Таковой была цена, которую заплатила Россия за крутой поворот своего исторического пути и выход из культурной изоляции.

Старый, допетровский тип культуры сохранил свое народное, деревенское, религиозное, «почвенное» (московское) бытие и надолго застыл (А.С. Кармин) в неменяющихся формах этнической культуры. Русская же национальная (петербургская) культура, освоив плоды европейской науки, искусства, философии в XVIII–XIX вв., принимает форму дворянской, городской, светской, «просвещенной» культуры и в этом качестве становится одной из богатейших национальных культур мира.

Не абсолютизируя этот разрыв (этнической и национальной культур), следует признать, что идеи Просвещения глубоко (ни тогда, ни сейчас) так и не проникли в толщу народа. Если в XVIII – первой половине XIX вв. русское «просвещение» – узкий слой европейски образованного дворянства, то во второй половине XIX–XX вв. – это не менее узкий слой интеллигенции. «Нигде, кажется, не было такой пропасти между верхним и нижним слоем, как в петровской, императорской России, – пишет Н.А. Бердяев. – … И не одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях: от XIV до XIX века и даже до века грядущего, до XXI века. … Образование и культурные слои оказались чужды народу» ⁷.

Историческое притяжение–противостояние «почвы» и «просвещения» в русской культуре проявилось в споре «славянофилов» и «западников», а также – позднейших их модификациях – «почвенников» и «еврозийцев». Отголоски этих споров слышны и сегодня, приобретая иногда карикатурные, а подчас и зловеще-националистические, фашизоидные очертания. К сожалению, культурный разрыв «почвы» и «просвещения» не изжит в России до сих пор.

Вместе с тем, указанный разрыв не отменяет преемственности культурных традиций и внутренней целостности русской культуры: если итогом известного изоляционизма Московского царства можно признать становление великорусской нации, то «открытость» петербургского периода позволяет России сделать следующий шаг – создать свою национальную культуру, уже к концу первой половины XIX в. достигшей общечеловеческого признания.

В советский период «почва» и «просвещение» частично сближаются за счет введения всеобщего среднего образования, индустриализации экономики, широкой подготовки специалистов как в городе, так и на селе. Культурный подъем 60-х (реакция на хрущевскую «оттепель») позволил советской уже интеллигенции⁸ ощутить себя, в лучших своих проявлениях, наследницей русской (дореволюционной) интеллигенции. Но в условиях диктата «единственно правильной» советской идеологии, декларирующей разрыв с «проклятым наследием прошлого», надеждам на восстановление целостности культуры не дано было осуществиться.