logo
khrest_po_i-i_gl_2_s_192-257doc

В защиту семейного воспитания

Громадную силу семьи, несмотря на все ее слабости и даже современную надорванность, составляет то, что она живет есте­ственной, органической связью ее членов. Члены семьи связаны массой общих жизненных интересов, кровным родством, наслед­ственностью, группой сходных черт, привычек, склонностей, инстинктов; поэтому они легче могут понять друг друга, — даже без слов, без рассуждений. <...>

Прошлое и будущее человечества вне кровных связей слишком отвлеченны, чтобы их мог реально почувствовать человек массы, а тем более дети. <.„> Семья способна сохранить в себе свою ос­новную альтруистическую струю. Родители, трудящиеся для детей и болеющие за них, даже несмотря на все свои промахи, дают детям живой и действительный урок альтруизма, как бы внедряя в их сознание обязанность явить человеческие чувства к своим будущим детям, а через них и ко всем другим людям. <...> (с.205)

Громадным преимуществом семьи... является свежесть и не­посредственность передачи человеческого опыта. <...> Здесь мы встречаемся с мыслью... что «любовь к дальнему», о которой так красиво говорил Ницше и его поклонники, остается пустым, ничего не значащим словом, если мы не пробиваемся к ней через любовь к ближнему. Любовь к дальнему принимает настолько от­влеченный характер, что лишается всяких следов плоти и крови живого явления и уже никогда не будет в силах согреть человечес­кое сердце и подвигнуть его на истинно человеческое дело. Чтобы любить дальнее, надо растворить своей любовью тот лед, кото­рый лежит вблизи нас. Иного пути быть не может. Общечеловечес­кие идеалы только тогда претворяются в огромную реальную силу, когда они обязывают нас в нашем отношении к ближнему. Полю­бить человека вообще в идее нельзя иначе как полюбить того Ива­на, Петра и т.д., которые живут вокруг меня, как бы серы они ни были. <...> И это особенно надо принять во внимание в данном случае, в особенности когда речь идет о детях. Нельзя их научить полюбить человечество, если они не пережили этого чувства в узком кругу своих близких. <...> При отсутствии поучительного переживания конкретных семейных связей дети будут вырастать своего рода бродягами, и общество неминуемо пойдет по пути самого страшного саморазрушения. Общество приобретет в них страшных бездушных сочленов, лишенных благ, которые может дать только семья и родительская, особенно материнская любовь, жизнь в тесном круге близких, общение на почве кровного род­ства, единства интересов и т.д. <...> Постоянная жизнь на чужих людях едва ли окажется благотворным фактором для воспитания у детей сосредоточенности, самоуглубления. <...> Семья дает боль­ше возможности заглянуть в свою собственную душу. При обще­ственном воспитании детям придется в большинстве случаев жить с наглухо закрытой душой, потому что кругом будут все-таки чу­жие. Указания на дружбу и доверие мало убедительны, так как родители нормально никогда не откажутся от своих детей, а дружба и доверие к чужим создаются с большим трудом и рушатся чрез­вычайно легко, особенно у детей. У семьи здесь большое преиму­щество. <...>

Жизненная семья может стать первостепенной нравственной опорой, особенно в наших запутанных условиях, где часто бывает так трудно решить, особенно детям, что можно и чего нельзя. Она заставит иногда кандидата в преступники увидеть в чужом стари­ке, объекте намечающегося проступка, своего отца; глядя на жен­щину, питать к ней не только дурные помыслы, но и заставить его мысль унестись к воспоминанию о своей матери, сестрах и т.д. Общественному воспитательному учреждению всегда будет недоставать теплоты естественности семьи, в нем всегда будет доля рассудочности и холодности. (с. 206) Нормальная семейная жизнь может явиться лучшим противоядием от дурных нравов. <...> Семья — такой положительный фактор, от которого в воспитании нельзя оторваться безнаказанно. <...>

Сами дети с поразительной ясностью и разграничением оце­нивают одно и то же воздействие со стороны родителей и чужих людей: то, что легко и бесследно прощается первым, то оцени­вается часто как жестокая, незабываемая обида со стороны вто­рых. <...>