Воспитание воли и характера ребенка

(Нравственное развитие)

Характер человека определяется не широтою или силою его ума, но развитием чувств и силою воли. Ум гораздо меньше ока­зывает влияния на действия и направление жизни человека, нежели его чувства и воля. (с.221) В развитии ума содержится скорее фор­мальное начало жизни, чем ее содержание. В развитии же чувства лежат глубочайшие корни направления всей жизни, а сила воли дает орудие для осуществления жизненных задач и целей. Из этого следует, что развитие чувства должно составить одну из самых важных сторон воспитания не только в дошкольный пе­риод, но и в самой школе. Воспитанием чувства мы стараемся не только развить силы, как это мы делаем в отношении ума, но стремимся раскрыть и укрепить в ребенке нечто наиболее возвышенное, благородное, чистое, нравственное. В этом отно­шении ни одна сторона душевной жизни не соприкасается так близко с задачами и целями нравственности, как воспитание чувства. <...>

1. Развитие и воспитание чувства. В ряду душевных способно­стей (ум, чувство, воля) чувство отличается наибольшей устой­чивостью и косностью. Оно не так подвижно и изменчиво, как мысль, оно глубже основывается в душе, для его насаждения и искоренения требуется больше времени и действия в сравнении с другими психическими процессами, оно оказывает большее вли­яние на всю нервную систему и на все телесные процессы. Нако­нец, оно гораздо чаще передается наследственным путем, чем сила воли или умственные способности. По всем этим основани­ям воспитание чувства — задача существенной важности. Чем бо­лее ранние периоды детства мы рассматриваем, тем меньше мы встречаем чувства и тем более находим у ребенка элементарных чувственных ощущений, связанных с чисто физическою жизнью. В это время нет и речи о таких чувствах, как симпатия, привязан­ность, даже нет страха, удивления, ожидания — ничего подобно­го у крошечного дитяти и у новорожденного мы не встречаем, но мы найдем у него жажду, голод, боль и выражение общего неудо­вольствия. Эти простейшие элементарные чувства стоят на страже физической жизни дитяти. Но шаг за шагом из этих простейших физических корней вырастают более сложные чувства, затем воз­никают высшие чувства, которые станут на страже нравственной жизни, как великая сила, охраняющая высшие требования и про­явления души. <...>

Чувство неприятного вызывает у дитяти ряд беспокойных дви­жений, крик и слезы. Чувство приятного обнаруживается спокой­ными движениями, широким открытием глаз, спокойным выра­жением личика. <...> Полное неприятностей и страданий начало жизни ребенка в этом мире дает истинную цену его радостям. Уже одно прекращение страданий открывает другую сторону жизни, а удовлетворение скромных потребностей дитяти дает ему первые радости. Эти первые уроки жизни навсегда остаются полезными, ибо и в дальнейшем течении человека ждут и радости и горести, и отдых и труд. Без этих противоположностей нет жизни, и не было бы чувства. (с. 222) Благодаря своей противоположности чувства носят в себе источник или заманчивости, или предостережения и явля­ются началом, направляющим нашу жизнь, наши познания и нашу волю. В позднейшем развитии чувство продолжает носить на себе эти два противоположных отпечатка и все позднейшие чувства относятся то к той, то к другой категории. Оттого первые уроки жизни остаются ценными на всю жизнь: мы должны уметь стра­дать, чтобы понимать и ценить радости. Это основное правило психической жизни составляет и корень ее прогресса. <.„>

Эстетическое чувство свойственно даже животным. <...> Дитя может получать элементарные уроки эстетических впечатлений из области звуков, тонов и форм. К числу эстетических впечатлений должна быть отнесена и та симметрия, которая лежит в основа­нии порядка и аккуратности. Чистота, опрятность, порядок должны быть постоянно пред взором дитяти. Крик, резкий тон, грубые впечатления, беспорядок и неряшливость не должны оскорблять глаза и ухо дитяти.

К началу второй половины первого года жизни начинаются те чувства, которые общи человеку и животным и которые мы ста­раемся воспитанием подавить, или, вернее, преобразовать, в иные, благороднейшие эмоции. К таким чувствам относятся гнев и страх. Оба чувства представляют собою душевное состояние, унаследованное с первобытных биологических времен, поэтому они глубоко укоренились, крепко держатся и требуют воспита­тельных воздействий для своего подавления и преобразования. <...>

Умственные успехи дитяти раскрывают и выясняют действи­тельное значение чувства и его применение, а поведение старших показывает реальные модели, в которых отличаются чувства пред­шествующих поколений. Результат воспитания чувства у детей бу­дет в зависимости от этих условий. Понятно, какая серьезная за­дача и какой великий долг лежит на старших поколениях. Нрав­ственное воспитание подрастающих поколений — это всеобщий, основной долг человечества, это высшее и благороднейшее осу­ществление закона наследственности.

Важное значение в деле воспитания имеет развитие у ребенка чувств альтруистических или симпатии. Чувство это относится по своему существу к области нравственных, лежащих за пределами личности. Чем меньше ребенок, тем более он эгоистичен. Правда, эгоизм дитяти есть следствие его непонимания или, вернее, от­сутствия разумения. Лишь при дальнейшем умственном развитии, когда дитя начинает уразумевать последствия своих действий, когда в нем возникает совесть, эгоизм и альтруизм выступают в его жизни как действительно противоположные начала. В эту пору эго­изм дитяти уже получает нравственное значение, и воспитание дитяти должно противопоставлять ему чувство любви и симпатии. (с.223) Осуществление этой задачи облегчается тем, что у ребенка — и в этом глубоко сказывается наследственность — уже очень рано по­являются признаки развития чувства симпатии и в особенности сострадания.

Быть может, то обстоятельство, что дети сами в начале жизни много страдают, делает их способными рано понимать страдания других. Уже и к концу первого года дети выражают свое сочув­ствие взрослому, если он страдает или делает вид, что страдает. Хотя в эту пору чувства дитяти носят преходящий, эфемерный характер и лишены глубины и устойчивости, но самый характер чувства и его раннее возникновение не подлежат сомнению.

Вероятно, раннему появлению чувства симпатии много содей­ствует подражание, навеваемое ласками, заботами и любовью к дитяти со стороны окружающих его. <...> Оно способно уже очень рано понимать чувства других и перенимать их или обучаться им подражательно. В этом факте содержится указание на великую важ­ность не только воспитания чувства у детей, но и нашего соб­ственного самовоспитания для пользы наших детей.

Чувства интеллектуальные развиваются у дитяти также очень рано. Уже к концу первого года, в особенности тогда, когда ребе­нок успеет ознакомиться с состоянием внутреннего внимания, у него начинается та радость, которою сопровождаются поиски за истиной и достижение ее; на втором году жизни это чувство ясно выражается. Дитя становится пытливым и любознательным иска­телем истины и новых знаний, и самое это стремление сопровож­дается сладким, захватывающим чувством интереса и новизны впечатлений. Нередко можно наблюдать, что дети, проснувшись, сами с собою шепчутся, занятые воспоминаниями, и спокойно-радостные от тех усилий, какие дает мыслительная работа, когда она увенчается результатом припоминания. <...>

Чувство существенным образом определяет характер человека и отражается на всех сторонах жизни, в том числе и на умствен­ной, а потому правильное развитие чувства является одной из важнейших задач воспитания.

По своему влиянию на здоровье и характер человека все чув­ства, согласно учению Канта, разделяются на две категории: чув­ства приятные, поддерживающие жизнь, и чувства неприятные, подрывающие и убивающие жизнь. Примерами чувств первого рода служат радость, надежда, чувство чести, благоговение и др. Приме­рами чувств второго рода — страх, печаль, зависть, досада, забота, неудовольствие, ненависть, сомнение, уныние и др. Человеческий язык давно знаком с указанным неодинаковым влиянием чувств и назы­вает одни чувства оживляющими и ободряющими, другие — леденя­щими, мертвящими, убийственными. Отражаясь неблагоприятно на здоровье человека, неприятные чувства вместе с тем понижают умственную работоспособность человека на 15 — 25 процентов, и притом на срок от нескольких часов до нескольких дней. <...> (с. 224)

Собственно говоря, развитие и охранение чувства более зави­сит от семьи и от общества, нежели от школы; однако же и школа может оказать могущественное содействие развитию чувства. Со­действие это осуществляется в школе, главным образом, посред­ством примера и личного влияния воспитателей, а также путем подбора таких сведений, фактов и вообще умственных воздей­ствий, которые, независимо от их пользы для умственного разви­тия, способны вместе с тем содействовать развитию здоровых чувств и подавлению вредных, сообразно естественному ходу эмо­ционального развития человека. <...>

Задача воспитания и самовоспитания по отношению к чувствам состоит в постоянных попытках и стремлениях обратить порыви­стые чувства или страсти в чувства медленные с интеллектуаль­ным оттенком, а чувства простейшие или низшие поднять на сте­пень более сложных, высших. Такое превращение чувств свой­ственно естественному порядку в жизни; так, страх из своей эле­ментарной, полудетской, полуживотной формы воспитанием мо­жет быть преобразован в боязнь, т. е. в опасение и предусмотрена зла. Подобным образом, слепой безумный гнев может перейти в негодование и неодобрение зла. Печаль обыкновенно переходит в отчаяние или гнев, но, путем сдерживания и воспитания, воз­можно обучиться преобразовывать ее в грусть и умиление. Несдер­живаемая зависть способна оставаться долгое время в виде безыс­ходного, неподвижного, мучительного и крайне вредного для души чувства, но, путем воспитания, может перейти в достойные фор­мы соревнования. Путем таких преобразований характер человека становится правильным, здоровым, возвышенным. Умственное развитие есть то великое условие, которое способно могуществен­нейшим образом содействовать правильному росту и преобразо­ванию чувства, и в этом отношении школа может оказать свое нравственно-культурное влияние. Орудиями этого являются:

1) личность наставника;

2. ) воспитательное влияние наук;

3. ) воздействие поэзии и музыки.

Что касается первого условия, то значение его не требует объяс­нения, а самый факт всеобщего признания учениками типа доб­рого, любимого учителя указывает на возможность могуществен­нейшего и обаятельного нравственного воздействия воспитателя на воспитанников. В свою очередь воспитательное значение наук также велико. В них можно найти неисчерпаемый источник нрав­ственного влияния на юную душу. <...>

2. Развитие воли и характера. В ряду душевных способностей воле, по справедливости, должно быть отведено первое место; она составляет заключительную, можно сказать, главнейшую, сто­рону душевной жизни и является истинной основой характера. Значение человека измеряется тем, что он осуществил, а не тем, о чем он думал. <...> (с. 225) Обыкновенные люди имеют много добрых на­мерений, но не многие из них осуществляют по причине недоста­точного развития воли. Таким образом, воспитание воли должно составлять одну из важнейших задач воспитания человека. <...>

Развитие воли у дитяти происходит столь незаметно и посте­пенным образом, что невозможно указать момент, когда воля уже началась, как невозможно бы ответить, когда кончилась ночь и начался день. Но практически удобно принять, что воля появля­ется у ребенка одновременно с сознанием. Следовательно, появ­ление у ребенка сознания и как частного признака его — узнава­ния может служить внешним наглядным знаком, что воля уже существует. <...>

В беспрерывных свободных движениях ребенка заключается первое условие для развития будущей воли. Те дети, которых няни и матери не спускают с рук, будут обладать, быть может, более развитым (и без сомнения более односторонним) чувством, но несомненно потерпят крупный ущерб в развитии воли, а прини­мая во внимание великую важность воли, и в духовном развитии вообще. <...>

Если влияние взрослых на детей остается иногда и без дей­ствия, то нередко это случается потому, что сам план взят не­верно. Напр[имер], иногда, чтобы остановить слезы и крики ре­бенка, на него тоже кричат или волнуются, отчего и сама педа­гогическая процедура носит название — «прикрикнуть на ребен­ка». В этом случае успеха может и не быть, потому что чувство не так легко удалить тем же чувством, но гораздо вернее цель дости­гается, если для этого прибегнуть к мысли или волевому акту. Если, например, в приведенном примере, вместо волнения и крика, спокойно, тоном убийственной объективности, но с твердой во­лей сказать ребенку: мы уходим от твоих слез и крика, а когда ты перестанешь плакать, вытри хорошенько глаза от слез и приходи к нам. Часто твердая воля, с которой сказаны эти слова, переда­ется дитяти как готовая модель, как прием, до которого ребенок сам не додумался в эту минуту, а сама мысль об осушении слез посредством платка уже содержит в себе кинестетические (т. е. дви­гательные) представления. Слезы легче прекратить этим приемом, чем, например, обещанием наград или угрозой наказания. Перс­пектива наград и наказаний содержит в себе ближайшим образом только ожидание удовольствия или неприятности, между тем в приеме, который мы предлагаем (по Локку), содержится внуше­ние самого движения к обузданию слез. Первый путь и длиннее для ума ребенка и не содержит в себе указаний, как его испол­нить и достигнуть цели. Совет Локка полезен не только дитяти, но и взрослому. <...>

К числу общепризнанных средств для укрепления воли у де­тей относятся прогулки, подвижные игры и закаливание. (с. 226) Они по существу своему составляют группу внешних приемов и должны идти в дополнение к указанным сейчас психологическим при­емам. <...>

В сравнении с подвижными играми танцы далеко не имеют такого воспитательного значения. В них психологическому элементу дано гораздо меньше простора сравнительно с ритмичным дви­жением под звук инструмента. Танцы являются, таким образом, более элементарной забавой или упражнением, чем подвижные игры. В танцах есть, конечно, иной элемент, который дает им право гражданства и распространения в обществе. Это скорее игра юношеского возраста, далеко не столь педагогическая, как под­вижные игры. <...>

Люди, у которых воля развита недостаточно, являются нере­шительными и не могут исполнить предстоящих им жизненных задачи целей. <...>

Гармоническое развитие душевных способностей (т. е. чувства, ума и воли) есть удел талантливых людей. Но и у обыкновенных людей достаточное развитие воли придает наибольшую гармонию и плодотворность силам и характеру человека. Наоборот, недоста­точное развитие воли существенно нарушает гармонию души и устойчивость характера, как это можно нередко наблюдать. При слабости воли характер остается лишенным глубины и склонным к усилению чувствительности и к бесплодным волнениям, — что одинаково вредно отражается и на деятельности взрослого и ре­бенка. Обидчивость и подозрительность взрослых, слезливость, конфузливость детей, их непобедимая застенчивость и беспокой­ный, изменчивый нрав — все это результаты недостаточного раз­вития воли. <...> Чувства наименее подлежат искусственному раз­витию, а воля наиболее; умственные способности занимают сере­дину. Следовательно, природа (наследственность) более всего способна наделить человека теми или другими чувствами, а ис­кусство воспитания наиболее сильно в деле укрепления и усовер­шенствования воли.

В заключение нашего трактата можем формулировать в кратких чертах план развития воли в виде четырех последовательных рядов упражнений.

1. Первую степень развития воли должны составить упражне­ния мышечно-осязательные для развития у дитяти кинестетичес­ких чувств в возможно раннюю пору его жизни (первые месяцы жизни, начиная с 3 — 4 месяца).

2. С развитием сознания и воли, т.е. с 4 — 5 месяца жизни, а особенно с конца первого года, необходимо содействовать разви­тию разнообразных деятельных мышечных упражнений не только легких, но и преимущественно тех, где требуются усилия и на­пряжения. Этим путем развивается и крепнет чувство воли и са­мый субстрат ее — физическая сила. (с. 227)

3. Третья сторона задачи состоит в раннем введении в жизнь дитяти таких приятных впечатлений, которые служили бы побуж­дением и приманкой к мышечным упражнениям.

4. Высшую ступень развития составляет обучение ребенка ис­кусству распоряжаться своими мыслями, чувствами и даже гото­выми решениями: направлять их, задерживать, приостанавливать.

Этот четвертый ряд представляется естественным, как взятый из природы, а потому он легко прививается к ребенку. Дети скоро и с охотой следуют по этому, истинно педагогическому, пути; и даже дети, предоставленные самим себе, если только они не ослаблены физически, усваивают путь правильного развития воли, руководясь собственным естественным почином. И скорее случа­ется, что взрослые искусственной постановкой воспитания или неразумной опекой сбивают ребенка с правильной дороги. Ино­гда случается также, что ребенок, лишенный самостоятельной проницательности, вступает на путь одностороннего развития своих сил, а взрослые не замечают своевременно этой ошибки.

А. С. Симонович, Я.М. Симонович

* Симонович Аделаида Семеновна (1844 — 1933) — одна из первых деятельниц общественного дошкольного воспитания в России. В 1866—1868 гг. совместно с му­жем Я.М.Симоновичем издавала в Санкт-Петербурге первый журнал по вопросам дошкольного воспитания.