Глава. Развитие игры в раннем возрасте. Процессуальная игра ребенка второго года жизни

Маленький ребенок сталкивается не только с предметами-орудиями. С первых месяцев жизни его окружают предметы, специально предназначенные для детей и требующие совершен­но иных способов действия — детские игрушки. Если действия с предметами-орудиями (ложкой, чашкой, лопаткой и пр.) тре­буют определенных и жестко фиксированных способов дей­ствия, то с игрушками ребенок может делать все что хочет. Здесь совершенно не требуется устойчивых и однозначных операций, напротив, действия с игрушками предполагают полную свобо­ду ребенка. Различия между этими двумя видами предметных действий заключаются еще и в том, что предметно-практичес­кая деятельность всегда направлена на какой-то результат и ре­гулируется этим результатом, а действия с игрушками не пред­полагают такого результата и осуществляются без какой-либо определенной цели.

В начале второго года жизни игрушка выступает для ребен­ка в том же качестве, что и любой предмет, с которым можно манипулировать. Малыш перекладывает игрушки с места на место, стучит ими, вкладывает в различные емкости, т. е. осуще­ствляет с ними неспецифические действия. Игры, как отдельно­го вида деятельности, в начале раннего возраста еще нет. Однако на втором году жизни игра отделяется от предметно-практичес­ких действий и становится специфическим занятием ребенка. Отделившись от предметно-практических действий, игра при­обретает для ребенка самостоятельное значение и самостоятель­ную логику развития.

Постепенно на протяжении второго года жизни дети усваи­вают игровое назначение предметов: начинают кормить куклу, ук­ладывают ее спать, пытаются что-то надеть на нее и т. д. Для выполнения таких действий им вовсе не надо в точности вос­производить их технический состав. Достаточно обозначить об­щую траекторию этого действия (например, приложить ложку к лицу куклы, чтобы осуществить процедуру кормления). На пер­вом этапе становления игровых действий они оказываются тесно связанными с конкретными предметами, с которыми они играли вместе со взрослым. Затем те же действия распространяются на другие похожие предметы. Сама же игрушка еще не является для малыша игрушкой в привычном смысле слова (т. е. моделью дру­гого предмета); она выступает для него как настоящий предмет (чашка, ложка или кроватка), только маленький. Они переносят действия с «настоящими» предметами на игрушки — и появля­ются действия с игрушками, как с «настоящими предметами». Например, один 2-летний мальчик показал маме игрушечный стульчик и спросил "Что это?", а когда мама ответила, что это стул, он, к ее величайшему удивлению, попытался сесть на него.

Ребенок воспроизводит одни и те же действия с разными предметами, как бы обобщая это действие, и таким образом иг­рает. В переносе действия с одного предмета на другой (с «настоя­щего» на «игрушечный») осуществляется отделение действия от самого предмета.

Игра ребенка второго года жизни представляет собой доволь­но бессистемный набор действий, имеющихся в репертуаре ма­лыша. Ребенок либо без конца выполняет одно и то же дей­ствие, либо осуществляет несколько действий без какой-либо логической связи: сначала кормит куклу, потом причесывает, укладывает спать, снова причесывает, кормит и т. д. Игровые действия не имеют какого-либо продолжения и лишь формаль­но (а не содержательно) переходят одно в другое. Например, сложив в кастрюльку предметы и начав их помешивать ложкой, т. е. готовить еду, ребенок незаметно переходит на простые мани­пуляции: принимается заполнять кастрюльку всеми доступными предметами, потом выкладывать их на стол и обратно. Смысл такой игры заключается в самом процессе действия, поэтому ее называет процессуальной.

Особенности такой игры и ее отличие от более поздних ви­дов игровой деятельности заключаются в следующем:

1. однообразие, «одноактность» и разрозненность игровых действий; отсутствие смысловой связи между ними;

2. содержанием игровых действий является подражание взрослому — ничего нового малыш не изобретает, он лишь вос­производит с помощью разных игрушек то, что уже делал вмес­те со взрослым;

3. материалом для игры служат только реалистические иг­рушки, отображающие реальные предметы, которые находятся в поле зрения ребенка;

4. слабая эмоциональная включенность в игру — ребенок ча­сто отвлекается, бросает начатое действие; игровые действия осуществляются равнодушно и как бы автоматически, без каких-либо ярких эмоций и переживаний.

Хотя ребенок формально уже играет, эта игра еще не настоя­щая. Она резко отличается от игры дошкольника, где есть роль, воображаемая ситуация, творчество самого ребенка и пр. Это дало повод Л. С. Выготскому назвать процессуальную или пред­метную игру квази-игрой: «Мы здесь имеем как бы игру, но она для самого ребенка еще не осознана... объективно это уже игра, но она еще не стала игрой для самого ребенка». Однако процес­суальная игра является необходимой предпосылкой становле­ния настоящей творческой игры, появление которой перестра­ивает всю психическую жизнь ребенка.