Глава 7. Детско-родительские отношения в неполной семье

Мужчина и женщина – это две ноты,

без которых струны человеческой души

не дают правильного полного аккорда.

Д. Мадзини

Специалисты считают, что воспитать детей в полноценном виде может только полная семья – отец и мать. Именно в такой семье изначально заданы условия для наиболее полного развития человеческой индивидуальности. А если в семье только один родитель? Каковы последствия воспитательного влияния такой семьи на формирование личности ребенка? Ответить на эти вопросы не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Многое в психическом развитии и личностном становлении ребенка зависит не только от наличия одного или двух родителей, но и от того, как складываются его отношения с тем родителем, с которым он живет; в какой форме поддерживаются связи с родителем, живущим отдельно от семьи. Вместе с тем специалисты, занимающиеся изучением проблем семейного воспитания, отмечают, что хотя полная семья сама по себе не гарантирует успеха в воспитании ребенка, а создает лишь предпосылки для успешного формирования его личности, тем не менее воспитание в условиях неполной семьи становится более сложным делом и таит в себе целый ряд трудностей, с которыми рано или поздно придется встретиться каждому одинокому родителю.

Одинокий родитель сталкивается с необходимостью приспосабливаться к многочисленным изменениям, происходящим в его жизни, и к новым моделям взаимодействия с собственным ребенком или детьми, потому что ему одному приходится совмещать функции обоих родителей. Одинокий родитель и его ребенок (дети) постепенно приходят к новым взаимоотношениям с окружающим миром и другими людьми. Во-первых, ему приходится взять на себя ответственность за поддержание взаимодействия ребенка с проживающим отдельно вторым родителем (если супруги в разводе), а также с членами его семьи. Это важно для того, чтобы у ребенка не формировалось негативное отношение к «предавшему» его отцу (матери) и его родственникам, не появлялось чувство вины за распавшуюся родительскую семью. Во-вторых, особой заботой одиноких родителей является установление адекватных взаимоотношений с представителями противоположного пола, с тем, чтобы помочь ребенку овладеть соответствующей мужской или женской ролью, а также формами поведения, принятыми в современном обществе.

С учетом того, что в условиях российской действительности неполная семья чаще всего состоит из матери с ребенком или несколькими детьми, т. е. является по сути «материнской», мы будем рассматривать особенности материнско-детских отношений и их влияние на характер психического и личностного развития ребенка. Каковы перспективы воспитания детей в семье без отца?

На этот счет существуют разные, зачастую противоречивые точки зрения, но почти все они сводятся к мысли о том, что отсутствие в семье не просто отца, а, прежде всего, мужчины является важной предпосылкой отклонений в психическом развитии ребёнка. Как считают психологи, дефицит мужского влияния в неполных семьях проявляется в следующем:

1. Нарушается гармоничное развитие интеллектуальной сферы, страдают математические, пространственные, аналитические способности ребенка за счет способностей вербальных.

2. Менее четким делается процесс половой идентификации мальчиков и девочек.

3. Затрудняется обучение подростков навыкам общения с представителями противоположного пола.

4. Становится возможным формирование избыточной привязанность к матери, поскольку отсутствует член семьи, который мог бы «оторвать» ребенка от матери, выводя его в более широкий мир.^

Наличие мужчины (отца) в семье влияет не только на характер умственного развития детей, но и на формирование их интереса к учению и образованию, стимулирует их желание учиться. Согласно исследовательским данным, чем чаще мальчик бывает с отцом, тем лучше он учится, но что особенно важно, эта зависимость отмечается даже при равных способностях. Отец, активный, деловой, подтянутый, нацеленный на успех, вызывает у сына стремление соответствовать этому образу.

Отсутствие отца в семье или человека, его заменяющего, сказывается на развитии личности и мужского самосознания мальчиков. На этот факт указывают, в частности, психотерапевты Д. И. Исаев и В. Е. Каган. Они отмечают, что лишенные в детстве возможности достаточного общения с отцом мальчики в последующем часто не умеют исполнять свои отцовские обязанности и, таким образом, отрицательно влияют на личностное становление уже своих детей. Воспитывающиеся без отца мальчики либо усваивают «женский» тип поведения, либо у них создается искаженное представление о мужском поведении, как антагонистически противоположном женскому, и не воспринимают всего того, что пытается привить им мать. «В обоих случаях, – подчеркивают вышеуказанные авторы, – складывается вульгаризированное представление о мужском поведении как агрессивном, грубом, резком и жестоком, о мужественности в сугубо кулачном смысле. У воспитанных без отцов мальчиков труднее развивается способность сочувствовать, управлять своим поведением, у них больше шансов стать психопатами, лишенными угрызения совести. Такие мальчики часто менее зрелы и целеустремленны, не чувствуют себя в достаточной безопасности, менее инициативны и уравновешенны, более робки» ^.

На негативные последствия чисто «женского» воспитания мальчиков указывает и психолог О. Р. Арнольд. Согласно ее мнению, отсутствие или дефицит мужского влияния в детстве может привести к возникновению у мальчиков трудностей усвоения адекватной половой роли. «Если мальчик воспитывался в женском окружении, при отсутствии мужчины, который мог бы стать для него образцом мужского поведения, у него почти всегда выявляется то, что психологи называют нарушением полоролевого поведения, а проще говоря, у такого повзрослевшего мальчишки и в характере, и в поведении слишком много женского… Для правильной половой идентификации необходимо, чтобы ребенок не только четко осознал, что он такой же, как его отец (мать), но и испытывал нежные чувства к родителю противоположного пола, с которым при нормальных условиях воспитания в этот момент возникают особенно близкие отношения». ^

Что же происходит в неполных (преимущественно «материнских») семьях? Представления детей о родительских функциях в такой семье довольно расплывчаты. Это подтвердилось в ходе одного исследования, описанного московским психологом Т.И.Пуховой. В условиях эксперимента детям-дошкольникам из полных, неполных семей и детских домов предлагалось воспроизвести в игровой форме внутрисемейное бытовое взаимодействие членов семьи и их функционирование в домашней ситуации. Диагностическая методика предполагала использование шести кукол с тем, чтобы ребенок мог при желании пользоваться ими для обозначения трех поколений семьи: бабушки с дедушкой, родителей и детей. Кроме того, в набор входили игрушки, имитирующие предметы домашнего обихода, чтобы выявить сформированность у ребенка представлений о семейных связях, о распределении ролей, а также об их функционировании. Наблюдения за игрой ребенка с шестью куклами при одновременном использовании других игрушек показали качественное отличие игры в семью у детей из полной семьи от игры других детей. Дети из неполной семьи и детского дома сами не выбирают семейный сюжет, «при произвольном распределении ролей куклы оказываются сверстниками, сестрами и братьями, нянями и воспитательницами, иногда кукла может быть названа мамой, но ее поведение, разыгрываемое ребенком, не похоже на родительское». Девочка, живущая в чисто женском окружении, в игровой ситуации вообще не отразила действий папы и мамы и не смогла назвать ни одной родительской функции. Совместные действия родителей она видит в том, что они «на столе спят». Общие выводы из проведенного исследования таковы: «Для ребенка из неполной семьи ситуация полной семьи кажется нереальной. Мама реальна, когда она одна, но если появляется папа, то мама теряет реальность, мамино поведение меняется. Ребенок не знает, как должна вести себя мама, если здесь присутствует папа. Если отца в семье никогда не было…, то ребенок в такой ситуации теряется и не может представить функции даже знакомых ему лиц» ^.

Показательно также то, что образ папы, представленный в игре мальчиком, вообще не присутствует в семейной ситуации. Папа у него сидит на заборе, так как изображаемая ситуация для ребенка очень не реальна, своего отца он никогда не видел и не может соотнести его с семейной атмосферой, поэтому папе он приписывает свои поступки («хочет полазить», «хочет залезть на забор») ^.

Часто инфантильные дети вырастают в семьях, чрезмерно занятых собой и работой родителей (функционально неполные семьи) или в структурно неполных семьях, когда мать вынуждена очень много работать ради денег и физически не имеет возможности уделять время своему ребенку. «Инфантильные юноши и девушки, - отмечает О. Р. Арнольд, – как неповзрослевшие дети, непосредственные, не умеют справляться с нестандартными ситуациями, не способны брать на себя ответственность, не могут сдерживать свои эмоции. Их чувства незрелы, а детский эгоцентризм (я – центр мироздания) часто переходит в махровый эгоизм».^

Если матери приходится воспитывать ребенка одной, трудности и ошибки воспитания неизбежны, ибо в отсутствие отца система отношений «мать - ребенок» значительно усложняется. Результатом издержек материнского воспитания в неполных семьях может стать деформация личности ребенка уже в раннем детстве.

В полной семье мать имеет функции эмоционального фона семьи, создает благоприятную семейную атмосферу, выполняет задачу понимания, доверительности, душевной близости. Отец – представитель функции нормативного контроля, осуществляет регуляцию поведения. В неполной семье все эти функции пытается реализовать мать, что ей не всегда удается. Поэтому от издержек материнского воспитания в таких семьях страдают, прежде всего, мальчики. В своем стремлении оградить сына от жизненных трудностей, ответственности и риска, матери тем самым парализуют детскую волю, мешают сыновьям стать мужчинами. Мужчинами становятся во многом под влиянием матери. Если мать с самого раннего детства воспитывает в сыне умение преодолевать трудности, поощряет его самостоятельность и инициативу – она закладывает основы мужского характера. Стимулируя появление у сына потребности быть сильным и смелым, развивая способность рисковать, но рисковать разумно, мать формирует у сына мужской стиль поведения. А воспитывая в сыне доброту, чуткость и внимательность, она заслуживает для себя право оставаться его другом в течение всей жизни.

«Сыноведение» – нелегкая наука, поэтому отношения матери и сына, иногда даже из лучших материнских побуждений, могут принести непоправимый вред становлению личности ребенка.

Какие формы семейных отношений в диаде «мать – сын» ведут к личностной деформации мальчика?

Одна из наиболее распространенных особенностей материнского воспитания в неполных семьях – чрезмерная опека сына матерью. Мать хочет дать сыну больше внимания, которого он частично лишился в связи с уходом или смертью отца, окружить большей заботой, жертвуя собой, своими интересами и желаниями. Сотворив из сына подобие маленького божества, она обрушивает на него такую лавину забот и перестраховочных мер, что ребенок с детства отучается и отлучается от самостоятельности и инициативы, боится без мамы сделать лишний шаг. Страх, который переживает мать за жизнь, здоровье, учебу, настроение сына, невольно передается ему, и мальчик становится нерешительным, несамостоятельным, острожным и пугливым. К тому же у сына в условиях такого материнского воспитания бывает чрезвычайно ограничена сфера общения со сверстниками. Такой дефицит общения делает ребенка с самого раннего детства некоммуникабельным, скованным, мешает проявлению способностей, которые она с таким усердием развивает.

Материнская сверхопека может привести к еще одному очень серьезному психологическому осложнению во взаимоотношениях между матерью и сыном. Дело в том, что любая деспотическая любовь требует ответных проявлений: слов, ласк, клятв и т. д. Любовь матери к сыну не является исключением. Сознательно или подсознательно она ждет от ребенка «платы» за свое жертвенное чувство. Пока сын маленький, он старается отвечать матери послушанием, сыновними ласками, благодарными словами, жестами и взглядами. Взрослея, он начинает тяготиться безудержной, безграничной материнской любовью, потому что у него появляются другие привязанности. Мать этого не понимает и продолжает ждать или даже требовать от сына проявлений любви «через силу», помимо его желания. Сын, чтобы не обидеть мать, отвечает на ее любовь по необходимости или по привычке, что неизбежно ведет к блокированию, задержке отрицательных чувств, эмоций и настроений – к состоянию фрустрации. «Разрядка» фрустрационного состояния нередко происходит в виде конфликта, во время которого сын высказывает в адрес матери упреки, обиды и даже оскорбления. Это повергает ее в шок, приводит к истерике. Обе стороны со временем начинают испытывать по отношению друг к другу эмоциональное отчуждение, зачастую переходящее в открытую ненависть и вражду. Такова плата за безграничную материнскую любовь.

Бывает и так, что мать решает «слепить» из сына идеального (по ее представлениям) мужчину. Она разрабатывает для него непосильную программу действий, в которую входят и занятия музыкой, и английским языком, и фигурным катанием, и танцами. Интересы, желания и возможности ребенка при этом не учитываются. Иногда у него просто не хватает сил для осуществления ее программы, и тогда может наступить нервный срыв.

Нередко превращающаяся в патологическую привязанность любовь матери к сыну приводит к деспотической власти сына над нею. Уже в раннем детстве он начинает «эксплуатировать» ее в корыстных целях, используя и материнскую любовь, и страхи, и самопожертвование. Подобный стиль отношений он по привычке переносит и на других людей: родственников, знакомых, сверстников, из-за чего постоянно конфликтует с ними. Получая отпор со стороны тех, кто не желает подчиняться его капризам, сын еще больше подавляет мать своими требованиями и неуемными желаниями. Таким образом, он приучается потреблять, ничего не предлагая взамен, становится эмоционально холодным и жестоким по отношению и к другим людям и к матери.

Таким образом, роль родителей очень многопланова и отражается на формировании личности ребенка уже с раннего детства. Отсутствие одного из родителей (в данном случае отца) приводит к нарушениям психического (умственного) развития ребенка, снижению его социальной активности, деформациям личности и нарушению процесса полоролевой идентификации, а также к разного рода отклонениям в поведении и состоянии психического здоровья. Все это оказывает серьезное влияние на дальнейшую личную и общественную жизнь как мальчика, так и девочки.

Таковы психологические особенности формирования личности ребенка, характерные для всех типов неполных семей. В то же время каждая разновидность неполной семьи имеет и свои, только ей присущие отличия, связанные с влиянием складывающихся в ней отношений на процесс психического развития и личностного становления ребенка.

Личность ребенка в семье разведенных родителей.

Не все семьи, способны выдержать испытание «на прочность». Многие семейные функции со временем нарушаются, значительные изменения претерпевают психологические установки супругов на сохранение брака, жизненные планы распадаются. Поэтому в некоторых случаях не только невозможно, но и нецелесообразно сохранять брак как союз, который приносил бы удовлетворение обоим партнерам. Часто выход в такой ситуации один – развод.

Развод, как считают психологи, это стрессовая ситуация, угрожающая душевному равновесию одного или обоих партнеров и особенно детей. Ситуация развода в семье, согласно данным американских исследователей, наносит большой вред психическому здоровью ребенка, для которого нет и не может быть развода ни с отцом, ни с матерью. Родители не могут стать для него чужими, если сами не захотят этого. Особенно болезненно реагируют на развод 5-7-летние дети и, прежде всего, мальчики, девочки же особенно остро переживают разлуку с отцом в возрасте от 2-х до 5 лет. Последствия развода родителей могут отрицательно сказаться на всей последующей жизни ребенка. «Битва» родителей в доразводный и послеразводный период приводит к тому, что у 37,7% детей снижается успеваемость, у 19,6% страдает дисциплина дома, 17,4% требуют особого внимания, 8,7% убегают из дома, 6,5% испытывают конфликты с друзьями.^Как утверждают медики, каждый пятый больной неврозом ребенок пережил в детстве разлуку с отцом. И, как отмечает А. Г. Харчев, в семьях после развода создается специфическая система отношений между матерью и ребенком, формируются образцы поведения, представляющие собой в некоторых отношениях альтернативу нормам и ценностям, на которых основывается институт брака. Существуют ограниченные научные данные, которые подтверждают предположение о том, что опыт детских переживаний может оказывать влияние на выполнение супружеской и родительской роли в будущем. В частности, среди женщин, в раннем детстве которых родители разошлись, особенно выражена тенденция обзаводиться внебрачными детьми. Кроме того, лица, выросшие в семьях, разбитых в результате развода родителей, более подвержены нестабильности в собственном браке.

Вместе с тем некоторые психологи считают, что иногда развод может расцениваться как благо, если он изменяет к лучшему условия формирования личности ребенка, кладет конец отрицательному воздействию на его психику супружеских конфликтов и раздоров. Но в большинстве случаев расставание родителей оказывает на ребенка травмирующее влияние. Причем большую психологическую травму наносит не столько сам развод, сколько обстановка в семье, предшествующая разводу.

Совместные исследования психологов и медиков показали, что даже в грудном возрасте дети способны остро переживать психологическую травму, которую испытывает в процессе или в результате развода их мама. Результатом реагирования на депрессивное послеразводное состояние матери может быть даже гибель младенца-«грудничка». Ученые полагают, что это происходит потому, «что новорожденные пребывают как бы в симбиозе с матерью, остаются частью ее организма. Исследования показали, что при кормлении грудью частота колебаний глазного яблока и частота сосательных движений у малыша совпадают с частотой пульса матери. Полностью идентичны электроэнцефалограммы у матери и ее младенца».^{ }Когда молодая мать длительное время находится в конфликтной предразводной или сложной послеразводной ситуации, почти всегда до срока прекращается столь нужный малышу процесс грудного вскармливания: от нервного напряжения у матери обычно пропадает молоко. При неблагоприятной ситуации в семье внимание матери концентрируется на конфликтах и спорах с мужем, а ребенок оказывается обделенным ее заботой. Бывают и противоположные ситуации, когда переживающая стресс мама окружает ребенка чрезмерной заботой, в буквальном смысле слова «не спускает его с рук», так что ее эмоциональное состояние передается ему в прямом контакте.

Не менее тяжело переживают распад семьи и дети дошкольного возраста. Исследования зарубежных психологов показали, что для ребенка-дошкольника развод родителей – это ломка устойчивой семейной структуры, привычных отношений с родителями, конфликт между привязанностью к отцу и к матери. Дж. Мак-Дермот и Дж. Валлерштейн специально изучали реакции детей дошкольного возраста на распад семьи в предразводный период, в период развода и через несколько месяцев после развода. Их интересовали изменения поведения детей в игре, их отношения к сверстникам, эмоциональные проявления, характер и степень осознания переживаемых ими конфликтов.^

Дети 2,5 - 3,5 лет реагировали на распад семьи плачем, расстройством сна, повышенной пугливостью, снижением познавательных процессов, регрессом в опрятности, пристрастием к собственным вещам и игрушкам. Они с большим трудом расставались с матерью. В игре создавали вымышленный мир, населенный голодными, агрессивными животными. Отрицательные симптомы снимались, если родители восстанавливали заботу и физический уход за ними. У наиболее уязвимых детей через год оставались депрессивные реакции и задержки развития. Дети 3,5-4,5 лет обнаруживали повышенную гневливость, агрессивность, переживание чувства утраты, тревожность. Экстраверты делались замкнутыми и молчаливыми. У части детей наблюдалась регрессия игровых форм. Для детей этой группы было характерно проявление чувства вины за распад семьи: одна девочка наказывала куклу за то, что та капризничала, и из-за этого ушел папа. У других развивалось устойчивое самообвинение. Наиболее ранимые дети отличались бедностью фантазии, резким снижением самооценки, депрессивными состояниями. По наблюдениям Дж. Мак-Дермота, мальчики этого возраста распад семьи переживают более драматично и остро, чем девочки. Подобное он объясняет тем, что у мальчиков происходит срыв идентификации с отцом в период, когда начинается интенсивное усвоение стереотипов мужского ролевого поведения. У девочек идентификация в период развода меняется в зависимости от характера переживаний матери. Нередко девочки идентифицируются с патологическими чертами личности матери.

У детей 5 - 6 лет так же, как и в средней группе, наблюдались увеличение агрессии и тревоги, раздражительность, неугомонность, гневливость. Дети этой возрастной группы достаточно отчетливо представляют, какие изменения в их жизни вызывает развод. Они способны рассказать о своих переживаниях, тоске по отцу, желании восстановить семью. У детей не наблюдалось ярко выраженных задержек в развитии или снижения самооценки. По данным Дж. Валлерштейн, девочки старшего дошкольного возраста переживали распад семьи сильнее, чем мальчики: тосковали по отцу, мечтали о браке матери с ним, приходили в состояние крайнего возбуждения в его присутствии. Наиболее чувствительных детей 5-6 лет отличало острое чувство потери: они не могли говорить и думать о разводе, у них были нарушены сон и аппетит. Некоторые, наоборот, постоянно спрашивали об отце, искали внимания взрослого и физического контакта с ним.

Согласно исследованиям Дж. Валлерштейн, самым уязвимым при распаде семьи оказывается единственный ребенок. Те, у кого есть братья и сестры, намного легче переживают развод: дети в таких ситуациях вымещают агрессию или тревогу друг на друге, что значительно снижает эмоциональное напряжение и реже приводит к нервным срывам.

Душевная травма, нанесенная ребенку разводом родителей, может по-особому проявиться в подростковом возрасте. Обращает на себя внимание проблема жестокости подростков, выросших без отца. Отсутствие в семье образца мужского поведения приводит к тому, что лишенные положительных примеров мужского отношения к людям, мужской любви к себе, такие подростки не различают мужское и псевдомужское поведение. Желание возвыситься за счет более слабого, унизить зависимого – не что иное, как маскировка жестокостью своей несостоятельности. Таким образом, у подростков, выросших в разведенных семьях, наблюдается занижение самооценки. По данным психологов, у мальчиков-подростков с высокой самооценкой отцы заботливы, пользуются их доверием и являются для своих детей авторитетом.

Семейная жизнь определяется не только индивидуальными характеристиками тех или иных членов семьи, но также и социальными обстоятельствами и той средой, в которой живет семья. Отец, оставивший семью, часто воспринимается ребенком как предатель. Поэтому вхождение ребенка в социальную среду усложняется и деформируется. Довольно часто дети из разведенных семей оказываются объектами нравственно-психологического давления со стороны детей из благополучных полных семей, что ведет к формированию у них чувства неуверенности, а нередко и озлобленности, агрессивности. Формирование личности ребенка еще более осложняется в том случае, если он был свидетелем или участником всех семейных конфликтов и скандалов, которые привели его родителей к разводу. Таким образом, ребенок, с одной стороны, подвергается социальной дискриминации, связанной с отсутствием отца, а с другой – он продолжает любить обоих своих родителей, сохраняет привязанность к отцу при враждебном отношении матери к нему. Из боязни расстроить мать он вынужден скрывать свою привязанность к отцу, и от этого страдает еще больше, чем от распада семьи.

И хотя прежний мир ребенка, в котором он родился и жил до развода родителей, разрушился, перед ним встает трудная задача – нужно выживать, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Не всегда это приспособление дается ребенку легко. Одно из самых ближайших последствий послеразводного стресса для детей – нарушение их адаптации к повседневной жизни. Об этом свидетельствуют результаты исследования чешских психологов, которые выявили снижение адаптивности детей из разведенных семей по сравнению с детьми из полных благополучных семей. Важным фактором снижения адаптивности, согласно полученным данным, являются интенсивность и продолжительность разногласий, ссор и конфликтов между родителями, свидетелем которых был ребенок, и особенно настраивание ребенка одним из родителей против другого. Адаптивность ребенка снижается пропорционально продолжительности периода, в течение которого он живет в такой разрушающейся семье. Хуже всего были адаптированы дети, оставшиеся с родителями после развода при их совместном проживании в разделенной квартире.

Еще сложнее процесс социальной адаптации происходит у тех детей, чьи родители после развода настойчиво пытаются «устроить» свою судьбу, забыв о чувствах и привязанностях ребенка. Например, в семье мамы, с которой живет ребенок, часто появляются новые претенденты на роль мужа и отца. Некоторые из них поселяются в квартире, перестраивают на свой лад их семейный быт, требуют от ребенка определенного отношения к себе, а потом уходят. Их место занимают другие, и все начинается сначала. Ребенок заброшен. Он чувствует себя никому не нужным. В таких условиях не исключено формирование личности человеконенавистника, для которого не существует никаких ни этических, ни нравственных правил в отношениях с другими людьми. Именно в детстве формируется либо исходное доверчивое отношение к миру и людям, либо ожидание неприятных переживаний, угрозы со стороны окружающего мира и других людей. Исследования свидетельствуют о том, что чувства, которые сформировались в детстве, впоследствии нередко сопровождают человека в течение всей жизни, придавая его отношениям с другими людьми особый стиль и эмоциональную тональность.

По данным медиков, ситуация развода родителей даже спустя 1-2 года может вызвать у подростка тяжелую форму невроза. Особенно драматичной эта ситуация может быть для девочек, если они привязаны к отцам и имеют много общего с ними. «Возникающие реактивные наслоения нередко усугубляются беспокойством по поводу возможной потери матери, т. е. тревогой одиночества и социальной изоляции. Нередко девочки (и мальчики, похожие на отца) не отпускают мать от себя, испытывая каждый раз острое чувство беспокойства при ее уходе. Им кажется, что мать может не вернуться, что с ней может что-либо случиться. Нарастает общая боязливость, усиливаются страхи, идущие из более раннего возраста, и частыми диагнозами в этом случае будут невроз страха и истерический невроз, нередко перерастающие в старшем подростковом возрасте в невроз навязчивых состояний. При этом возникают различного рода ритуальные предохранения от несчастья, навязчивые мысли о своей неспособности, неуверенность в себе и навязчивые страхи (фобии). К концу подросткового – началу юношеского возраста начинает отчетливо звучать депрессивная невротическая симптоматика по типу сниженного фона настроения, чувства подавленности и безысходности, неверия в свои силы и возможности, мучительных переживаний по поводу кажущихся неудач, проблем общения со сверстниками, разочарований в любви и признании. Типично и нарастание тревожной мнительности в виде постоянных опасений и сомнений, колебаний в принятии решения» ^.

Если для родителей развод зачастую является закономерным следствием нарушения семейных отношений, то для детей он чаще всего – неожиданность, приводящая к затяжному стрессу. Развод для взрослых – это болезненное, малоприятное, порой драматическое переживание, на которое из лучших побуждений они идут по собственной воле. Для ребенка расставание родителей – это трагедия, связанная с разрушением привычной среды обитания. И даже если они осознают, что папа и мама недовольны друг другом, им трудно это понять и принять, потому что они привыкли оценивать их со своей, детской позиции. Поэтому переживание ими разрыва родителей изменяется в диапазоне от вялой депрессии, апатии до резкого негативизма и демонстрирования несогласия с их мнением (решением). При этом есть некоторые различия в эмоциональных и поведенческих реакциях девочек и мальчиков, связанных с их переживаниями ситуации развода родителей. Так, девочки чаще держат переживания «в себе», и внешнее поведение их почти не меняется. Однако при этом могут проявиться такие признаки нарушения адаптации, как пониженная работоспособность, утомляемость, депрессия, отказ от общения, слезливость, раздражительность. Иногда подобные реакции направлены на то, чтобы привлечь к себе внимание расстающихся родителей и если не скрепить их узы, то хотя бы убедиться в том, что её они не разлюбили. Одной из форм манипуляции родителями могут быть жалобы на нездоровье. В то же время, отвлекаясь от случайных несчастий, девочка может спокойно играть во дворе с другими детьми, не испытывая каких-либо неудобств, забыв о том, что совсем недавно она жаловалась родителям на боль в ноге или животе. Это не что иное, как стремление компенсировать недостаток родительского внимания и любви любыми возможными средствами.

Для мальчиков характерны более очевидные нарушения поведения, носящие иногда явно провокационный характер. Это может быть воров- ство, сквернословие, побеги из дома. Если ведущие переживания девочек в ситуации развода родителей – грусть и обида, то у мальчиков – это гнев и агрессивность. Переживания девочек доставляют беспокойство в первую очередь им самим, а проблемы мальчиков быстро начинают сказываться на окружающих.

Свою агрессивность мальчики могут выражать по-разному, выбирая ее объект в зависимости от условий: демонстративно отказываются говорить с отцом, повышают голос на мать, уходят из дому, не поставив никого в известность, переходят жить к друзьям или родственникам.

Чем старше ребенок, тем сильнее проявляются в нем признаки пола и тем серьезнее могут быть нарушения поведения, которые становятся заметными не только в семье, но и вне ее. Это может быть выражение агрессии в школе, на улице, неожиданные слезы, конфликты, рассеянность внимания и др. Но чаще всего средствами проработки семейных стрессов для девочек выступают нарушения здоровья, а для мальчиков – асоциальные формы поведения.

Несомненно, отсутствие мужчины в окружении ребенка является важным фактором, определяющим особенности процесса воспитания в разведенной семье. Однако, по мнению психологов, это значимый, но не определяющий фактор. Чаще всего причиной отклонений в психическом и личностном развитии ребенка является ошибочное поведение матери, поставленной в трудные условия и не сумевшей выбрать нужный курс. Поэтому отсутствие отца является не столько причиной, сколько предпосылкой нарушений развития.

Типы отношений матери к проблеме развода.

В семейном воспитании детей без отца можно выделить три типа отношений матери к этой проблеме:

1-й тип: мать не упоминает об отце и строит воспитание так, словно его никогда не было.

2-й особый типповедения: мать пытается обесценить отца, старается изгладить из детских воспоминаний даже самые незначительные положительные впечатления об отце, стремится убедить ребенка в том, что отец был плохим, поэтому и семья стала неполной. Продолжая вражду с бывшим мужем, она пытается свести контакты детей с отцом к минимуму.

3-й тип отношений, пожалуй, самый трудный: мать, забыв обиды, должна попытаться увидеть в бывшем супруге союзника, у которого есть определенные достоинства, но он не лишен и некоторых слабостей (недостатков), и тем самым сохранить детям обоих родителей.

Рассмотрим более подробно каждую из этих позиций. Для того, чтобы ребенок легче пережил травму развода, у него должны сохраниться максимально хорошие отношения, как с матерью, так и с отцом. Однако родители, руководствуясь эгоистическими побуждениями и переживая чувство обиды, допускают серьезные ошибки в формировании отношения ребенка к оставившему семью супругу. Родителям нередко кажется, что, скрывая факт развода от ребенка до последнего момента, они ограждают его от излишних волнений. В ответ на вопрос малыша «Где мой папа?» придумывают самые невероятные истории от «папа уехал», «папа в командировке», «папа далеко» до легенд типа «папа выполнял важное поручение и погиб», «папа был альпинистом и сорвался в пропасть» и т. п.

Психологи предлагают в таких ситуациях рассказать ребенку правду, стараясь максимально смягчить рассказ и не пытаться «очернить» другого в глазах детей. При этом надо учитывать такие существенные факторы, как степень духовной зрелости ребенка, его возраст, психические особенности и социальное окружение. Постоянные недомолвки могут привести к страхам и другим нежелательным эффектам, тем более, что ребенок все равно рано или поздно об этом узнает. Не следует вдаваться в подробности, объясняя детям, почему отец ушел из семьи. Нужно понятно и доступно разъяснить ребенку ситуацию и в положительном свете нарисовать будущее. О нарушении супружеской верности рекомендуется лучше не говорить, как не говорить и о других случаях, когда поступки уходящего супруга унижали достоинство бывшего брачного партнера. Тема развода не должна превращаться в бесконечный сериал обсуждения своих семейных проблем с детьми. При этом нельзя обвинять супруга при ребенке, для которого он не плохой муж, а папа. Нельзя обвинять в происходящем и других родственников, а также самого ребенка в том, что случилось. Необходимо учитывать, что в момент получения от матери (отца) информации о том, что родители расстались, в душах детей идет борьба между обидой на отца (мать) и любовью к нему. Поэтому очень важно подчеркнуть, что раздельное проживание родителей никоим образом не отразится на их любви к ребенку, они оба его сильно любят, и будут продолжать любить так же сильно, как и раньше^.

Бывают и другие случаи, когда мать свои усилия после развода направляет на развенчивание отца, ушедшего из семьи. Типичная реакция женщины – гнев, чувство несправедливости. Дети часто оказываются свидетелями бурных сцен и разбирательств между родителями, когда они не стесняются в словах и выражениях.

Не считаясь с тем, что у ребенка (подростка) за годы совместной жизни с отцом сложился определенный образ, сформировались определенные добрые чувства к нему, мать считает себя вправе после разрыва резко изменить этот стереотип. Все хорошее и доброе забыто. Отец – предатель и распутник. Ребенок посвящается во все смертные грехи отца, вместе с мамой ненавидит «ту женщину», которая разбила их семью, по всякому поводу и без повода говорит об отцовском лицемерии, его жестокости и безнравственности.

Это состояние наиболее характерно для первых месяцев после развода, но иногда длится и значительно дольше. Сохраняется негативное, безжалостное отношение бывших супругов друг к другу. Мать прилагает все усилия, чтобы вычеркнуть отца из жизни детей.

Постоянно выслушиваемые критические и грубые отзывы об отце подтачивают веру мальчика в себя как в мужчину, как заслуживающего уважения человека. Но это еще не все потери. Меняя свое отношение к отцу, ребенок в силу недостатка жизненного опыта, легко переносит частное, индивидуальное на общее, повседневное. Образ вероломного, подлого, эгоистичного отца приобретает собирательное значение. А тут уж совсем недалеко до ненависти ко всем окружающим, проявлением которой является так называемая возвратная жестокость, направленная не только на бросившего их отца, но и на других людей: одноклассников, соседей и даже посторонних. Как оказалось, что такая «правда жизни» о разногласиях разведенных родителей ничего, кроме жестокости и агрессивности воспитать в ребенке не может. «Не случайно, по наблюдениям психологов, именно мальчики, живущие с мамами и к ним эмоционально привязанные, чаще всего становятся закоренелыми холостяками». ^

Отношения матери с детьми в неполной семье.

В неполной семье одинокая мать имеет более выраженную установку на воспитание детей, чем мать в полной семье. Особенно это заметно в семье разведенных супругов. Процесс воспитания и вся система отношений матери с детьми эмоционально более насыщены. При этом в поведении матери, касающемся ее взаимоотношений с ребенком, наблюдается два крайних варианта. Первыйиз них может быть связан с проявлением более жестких мер воспитательного воздействия. Это касается в первую очередь мальчиков. Обусловливается подобное отношение, по мнению специалистов, тем, что мать ревниво относится к встречам сына с отцом, испытывает по отношению к сыну постоянное чувство эмоциональной неудовлетворенности и недовольства из-за неприятия в мальчике нежелательных черт характера бывшего мужа. «Со стороны матерей угрозы, порицания и физические наказания чаще применяются к мальчикам… Сыновья здесь становятся нередко своеобразными «козлами отпущения» для уменьшения у матери нервного напряжения и чувства эмоциональной неудовлетворенности… Это означает большую нетерпимость матерей к общим с отцами чертам у детей в случае предшествующих конфликтных отношений в семье».^{ }

Второй вариантматеринского поведения в семье после развода прямо противоположен первому. Мать стремится своим влиянием компенсировать то, чего, по ее мнению, дети недополучают из-за отсутствия отца. По отношению к детям такая мать занимает опекающую, охранительную, контролирующую, сдерживающую инициативу ребенка позицию, что способствует формированию эмоционально ранимой, безынициативной, несамостоятельной, поддающейся внешним влияниям, «извне управляемой» эгоистической личности.

Б. И. Кочубей выделяет несколько соблазнов, подстерегающих мать, оставшуюся с ребенком без мужа. Эти соблазны приводят к ошибочному поведению матери в отношениях с детьми, что в конечном итоге приводит к разного рода деформациям в их психическом и личностном развитии.

Соблазн первый: жизнь для ребенка.

Потеряв мужа, женщина возлагает на ребенка свои надежды, видит в его воспитании единственный смысл и цель своей жизни. Для женщины не существует ни родных, ни друзей, ни личной жизни, ни досуга – все посвящено ребенку, направлено на его благополучие и гармоничное развитие. Она избегает любых изменений в своей личной жизни, опасаясь, что это может не понравиться ребенку и отвлечет ее от воспитательных задач. Формула, которой она руководствуется в своей послеразводной жизни: «Я не могу себе позволить…»

Весь спектр отношений матери к ребенку окрашивается в тревожные тона. Любая его неудача, любой проступок становятся трагедией – это угроза краха ее родительской карьеры. Ребенок не должен ничем рисковать, не должен проявлять самостоятельность, прежде всего в выборе друзей, так как это может привести его в дурную компанию и наделать непоправимых ошибок. Мать постепенно сужает не только круг своего общения, но и круг общения сына (дочери). В результате пара «мать - ребенок» все больше замыкается сама на себя, и привязанность их друг к другу с годами усиливается.

Такие отношения первоначально ребенку нравятся, но затем (чаще всего это происходит в раннем подростковом возрасте) он начинает чувствовать себя дискомфортно. Приходит понимание того, что она не только пожертвовала своей жизнью ради него, но и требует, часто не осознавая этого, чтобы он отвечал тем же, поступаясь собственными жизненными планами и установками: он должен принести в жертву свою жизнь ради стареющей матери. В ее любви преобладает мотив «не отпустить!». Рано или поздно это вызывает бунт ребенка, подростковый кризис которого протекает в такой ситуации с симптомами бурного протеста против материнской «тирании», в каких бы мягких формах она ни выступала.

Подобная ситуация чревата серьезными последствиями как для мальчиков, так и для девочек. Молодой человек, выросший в чисто женском окружении, часто всю жизнь ищет для себя подругу, созданную «по образу и подобию» мамы – такую же нежную и заботливую, так же с полуслова его понимающую, опекающую, любовно контролирующую каждый его шаг. Он боится самостоятельности, к которой не был приучен в материнской семье.

Девочка в поисках пути высвобождения, в протесте против материнских ограничений, против ее навязчивой близости и контролирующей любви, имея самые отдаленные представления о мужчинах, может совершить непредсказуемые поступки.

Второй соблазн – борьба с образом мужа.

Факт развода с мужем для большинства женщин представляет собой серьезную драму. Чтобы оправдать это событие в своих глазах, женщина нередко утрирует, подчеркивает в своем сознании отрицательные черты бывшего супруга. Таким способом она старается снять с себя свою долю вины за неудавшуюся семейную жизнь. Увлекшись такой тактикой, она начинает навязывать отрицательное представление об отце ребенку. Негативное отношение матери к бывшему мужу особенно сильно влияет на детей шести-семи лет и оказывает менее глубокое воздействие на подростков старше десяти лет.

Такая мать обычно крайне отрицательно относится к встречам ребенка с «плохим» отцом, а иногда и вообще их запрещает. Возможны два вариантапоследствий подобного «антиотцовского» воспитания.Первый заключается в том, что старания матери создать у ребенка отрицательные представления об отце увенчались успехом. Сын, разочаровавшись в отце, может полностью переключить на мать все запасы своей любви и привязанности. Если при этом негативное отношение матери распространяется не только на бывшего супруга, но и на мужчин вообще, мальчику еще труднее вырасти мужчиной, и у него формируется «женский» тип психологических качеств и интересов. У дочери плохое отношение к отцу, оставившему семью, с еще большей легкостью переходит в недоверие ко всему мужскому роду, представители которого – опасные существа, способные только обманывать женщин. Девушке с такими взглядами создать семью, построенную на любви и доверии, будет нелегко.

Вариант второй. Проявление негативных чувств матери к отцу не убеждает ребенка до конца, в том, что отец действительно плохой. Ребенок продолжает любить отца и мечется между равно любимыми им и ненавидящими друг друга родителями. В последующем подобная семейная атмосфера может стать причиной раздвоения психической жизни и личности ребенка.

Некоторые матери начинают борьбу не только с образом ушедшего отца, но и с теми его отрицательными (по их мнению) чертами, которые они находят у своих детей. В таких случаях в их поведении отчетливо проявляется соблазн третий – наследственность, который чаще всего наблюдается в неполных семьях «мать - сын». Нередко мать, не в силах справиться с сыном, ищет в нем наследственные черты ушедшего из семьи отца. Зачастую те качества, которые такая мать приписывает «дурным генам» отца, являются не чем иным, как проявлением мужских черт в их традиционном понимании: избыточной активности, агрессивности. Под видом «отцовской наследственности» мать обычно отрицает в ребенке наличие самостоятельности, его нежелание подчиняться ей во всем и стремление иметь собственные взгляды на жизнь и свою дальнейшую судьбу. А отклонения от нормы в его поведении она расценивает как невозможность что-либо изменить по причине «дурных генов», и этими как бы пытается снять с себя ответственность за допущенные в воспитании ошибки.

Соблазн четвертый – попытка купить любовь ребенка. После развода ребенок чаще всего остается с матерью, и это ставит родителей в неравное положение: мать бывает с ребенком ежедневно, а отец встречается с ним обычно по выходным. Отец лишен ежедневных забот и может целиком посвятить себя тому, что так нравится детям – преподнесению подарков. С мамой – тяжелые будни, а с папой – веселый праздник. Не удивительно, что в какой-нибудь мелкой ссоре с матерью сын или дочь могут ввернуть что-то вроде: «А вот папа меня не ругает… А вот папа мне подарил…» Такие эпизоды больно ранят мать. В подобных ситуациях у матери возникает естественное желание превзойти бывшего мужа в этом отношении и «перекупить « у него детскую любовь. Со своей стороны она обрушивает на ребенка поток подарков: пусть не думает, что только отец о нем заботится. Отец и мать вступают в соревнование за любовь ребенка, стремясь доказать не столько ему, сколько самим себе и окружающим: «Я люблю его ничуть не меньше и не жалею для него ничего!» В такой ситуации ребенок начинает ориентироваться преимущественно на материальную сторону своих отношений с родителями, пытаясь любым путем добиться для себя выгод. Преувеличенное внимание родителей к ребенку может к тому же вызвать в нем нескромность и завышенную самооценку, потому что, оказавшись в центре всеобщего интереса, он не осознает того, что борьба родителей за его любовь не связана ни с какими заслугами с его стороны.

В основе всех перечисленных соблазнов лежит неуверенность женщины в своей любви к ребенку, в прочности своих связей с миром. После потери мужа она больше всего боится, что и ребенок может ее «разлюбить». Именно поэтому она любыми средствами пытается добиться детской благосклонности.

Таким образом, распад семьи всегда болезненно переживается и взрослыми, и детьми. Не всегда умеющие контролировать собственные переживания, взрослые изменяются и в отношении к ребенку:

• кто-то видит в нем причину развала семьи и, не стесняясь, говорит об этом;

• кто-то (чаще всего мать) настраивает себя на то, чтобы всецело посвятить свою жизнь воспитанию ребенка;

• кто-то узнает в нем ненавистные черты бывшего супруга или, напротив, радуется их отсутствию.

В любом случае внутренняя дисгармония взрослого в послеразводном кризисе накладывает отпечаток на формирование личности ребенка, потому что дети во многом воспринимают события, ориентируясь на реакцию взрослых. Нередко взрослые используют детей в качестве объекта разрядки своих отрицательных эмоций, транслируют на них негативные аспекты переживаемой ситуации. При этом родители упускают из виду то, что ребенок всегда глубоко страдает, если рушится семейный очаг. Развод неизменно вызывает у детей психический надлом и сильные переживания. Поэтому взрослым необходимо учитывать те обстоятельства, которые сказываются на психическом развитии ребенка в подобной ситуации. Именно на это советует родителям обратить внимание один из ведущих специалистов США в области педиатрии, детской психологии и психиатрии Аллан Фромм. Основные положения его семейного «кодекса», адресованного разведенным родителям, сводятся к следующему:

«1. Разделению семьи или разводу супругов нередко предшествуют многие месяцы разногласий и семейных ссор, которые трудно скрыть от ребенка и которые сильно волнуют его. Мало того, родители, занятые своими ссорами, с ним тоже обращаются плохо, даже если они и полны благих намерений уберечь его от разрешения собственных проблем.

2. Ребенок ощущает отсутствие отца, даже если не проявляет открыто свои чувства. Кроме того, он воспринимает уход как отказ от него. Ребенок может сохранять эти чувства многие годы.

3. Очень часто после разделения семьи или развода мать вновь вынуждена пойти на службу и в результате может уделять ребенку меньше времени, чем прежде. Поэтому тот начинает чувствовать себя оставленным не только отцом, но отвергнутым еще и матерью.

4. Какое-то время после разделения семьи или развода отец регулярно навещает ребенка. Во всех случаях это очень глубоко волнует малыша. Если отец проявляет к нему любовь и великодушие, развод окажется для ребенка еще мучительнее и необъяснимее. Кроме того, он с недоверием и обидой будет смотреть на мать. Если же отец держится сухо и отчужденно, ребенок начнет спрашивать себя, почему, собственно, он должен с ним видеться, и в результате у него может зародиться комплекс вины. Если родители охвачены желанием мстить один другому, они заполняют сознание ребенка вредным вздором, ругая друг друга и подрывая тем самым психологическую опору, которую обычно малыш получает в нормальной семье.

5. В этот период ребенок может, воспользовавшись расколом семьи, сталкивать родителей друг с другом и извлекать нездоровые преимущества. Заставляя их оспаривать свою любовь к нему, ребенок будет вынуждать их баловать себя, а его интриги и агрессивность со временем могут даже вызвать их одобрение.

6. Отношения ребенка с товарищами нередко портятся из-за нескромных вопросов, сплетен и его нежелания отвечать на расспросы об отце.

7. С уходом отца дом лишается мужского начала. Матери труднее водить мальчика на стадион или прививать ему чисто мужские интересы. Ребенок больше не видит столь же отчетливо, какую роль в доме играет мужчина. А что касается девочки, то ее правильное отношение к мужскому полу может легко исказиться из-за нескрываемой обиды на отца и несчастливого опыта матери. Кроме того, ее представление о мужчине сложится не на основе естественного, изначального знакомства с ним на примере отца и потому может оказаться неверным.

8. На малыше, так или иначе, отражаются страдания и переживания матери. В новом положении женщине, конечно, гораздо труднее выполнять свои материнские обязанности».^

Вышеуказанные обстоятельства в сочетании с ошибками, которые допускают матери в воспитании детей в разведенной семье, могут привести не только к нарушениям психического развития ребенка, но и к деформации его личности в целом. Естественно, этим не исчерпываются психологические проблемы детей, воспитывающихся в распавшейся семье. Мы указали только на часть из них. Вместе с тем существуют также и свои отличительные особенности формирования личности ребенка в неполных семьях, появившихся в результате смерти одного из родителей. Об этом пойдет речь в следующем разделе данной работы.

Ребенок в осиротевшей семье.

Смерть человека – всегда тяжелый удар для всех его близких. Неважно, умер ли он в результате длительной неизлечимой болезни или погиб внезапно. Взрослые в такой ситуации обычно наряду с переживанием горя испытывают растерянность и замешательство, потому что перед ними встает проблема пережить трагедию не только самому, но и помочь в этой ситуации ребенку пережить потерю близкого человека. Это всегда нелегко. Однако с точки зрения формирования личности ребенка в такой семье, которая образовалась, по меткому выражению А. С. Макаренко, вследствие «удара механического типа», не должно возникнуть таких психологических проблем, как в семье разведенных родителей. Следует иметь в виду то, что осиротевшие дети по-разному реагируют на смерть родителя в зависимости от возраста, пола, семейной атмосферы и особенностей поведения родителей в трагической ситуации. Главное, что при этом общее горе сплачивает семью, а эмоциональные связи с другими родственниками не только не ослабевают, а, наоборот, помогают формированию бережного отношения друг к другу. Тем не менее, ученые высказывают предположение о том, что потеря родителей в раннем возрасте ведет к неспецифическим травмам, следы от которых зависят от целого комплекса факторов: пола; биогенетической уязвимости; наличия людей, которые могли бы заменить умершего родителя; от типа потери (материнская или отцовская); доступности компенсаторных поддержек и социального статуса развития^. Период острого переживания горя у ребенка обычно короче, чем у взрослого (слезы часто сменяются смехом), но при столкновении с новыми жизненными ситуациями чувство невосполнимой утраты может актуализироваться.

Хотя связь смерти одного из родителей с появлением психического нарушения у ребенка (чаще всего глубоких страхов и депрессивных состояний) не так выражена, как в тех случаях, когда ребенок теряет родителя при распаде семьи, тем не менее, существует небольшое увеличение риска возникновения психического нарушения. «Этот риск является максимальным, когда родитель умирает на протяжении третьего или четвертого года жизни ребенка, и существуют некоторые указания на то, что риск оказывается повышенным, если пол умершего родителя совпадает с полом ребенка. Это может быть связано с тем обстоятельством, что родитель того же пола играет особую роль в процессе идентификации ребенка или потому, что его присутствие необходимо для формирования соответствующего его полу поведения в позднем детстве и подростковом возрасте».^{ }

Особенно остро ребенок будет ощущать отсутствие умершего родителя в течение первого года после его смерти в ситуации семейных праздников и торжеств. Затем эмоциональный всплеск, как правило, ослабевает, и хотя потеря не забывается, но ребенок вместе с другими членами семьи учится управлять ею.

Таким образом, одна из главных задач, которые предстоит решать овдовевшему родителю, - это помочь ребенку пережить горе, поддержать его, предотвратить развитие неврозов. В связи с этим встает вопрос: как вести себя с ребенком в период острого переживания им трудной жизненной ситуации, связанной со смертью одного из родителей? Что он чувствует, в чем испытывает нужду? Чего ожидает от окружающих его взрослых? Существует множество мнений и суждений на этот счет. Прежде всего, это касается самих разговоров о смерти вообще и сообщения ребенку о смерти близкого ему человека. Некоторые ученые полагают, что знание о смерти, включая ее последствия и осознание ее неизбежности, - такая же необходимая часть подготовки к жизни и вклад в психологический рост ребенка, как и все остальное. Другие считают, что тема смерти должна быть запретной для детей. Ознакомление их с этой печальной стороной жизни должно произойти как можно позже, чтобы не травмировать детскую психику. Трудно, на первый взгляд, сказать, кто же из них прав, тем более, что почти все психологи склонны к мысли: дети внутренне должны быть подготовлены к серьезным потерям, в том числе и к потере близких им людей. Эта подготовительная работа требует большого такта, осторожности, учета возраста ребенка, специфики и традиций семьи, знания особенностей его личности. Боль утраты не становится меньше в случае, если ребенок знал обо всём заранее, но у него была возможность проститься с неизлечимо больным родным человеком. Постепенное осознание неизбежности смерти не приводит к получению дополнительной травмы оттого, что он был выключен из круга семейных забот.

А как быть, если страшное событие уже произошло? Как помочь страдающему ребенку? На этот счет существуют рекомендации психологов: предлагатс сообщить ребенку о смерти близкого человека кому-то из родственников или тому взрослому, которого ребенок хорошо знает и которому он доверяет. В подобной ситуации ребенок может продемонстрировать вспышку гнева по отношению к взрослому, принесшему печальное известие. Необходимо дать ему возможность выплеснуть этот гнев, не надо пытаться уговорить его взять себя в руки, потому что горе, не пережитое вовремя, может вернуться месяцы или годы спустя. Дети постарше предпочитают в такой ситуации одиночество. Надо предоставить им эту возможность, однако не следует изолировать детей от семейных забот. Кроме того, желательно побудить ребенка говорить о своих страхах не только в момент получения трагического известия, но и после похорон. Следует учитывать: в первые дни после трагедии дети знают, что правомерно любое проявление чувств. По прошествии определенного времени они стесняются показывать свои страдания, расценивая их как «слабость», «безволие» и т. д. Запрятанные глубоко внутрь детские переживания могут обнаружиться в виде таких последствий, как заикание, сонливость или бессонница и другие психосоматические нарушения. Поэтому овдовевший родитель должен знать, в каких естественных реакциях ребенка проявляются его страдания, чтобы отличать «проблемного» ребенка от ребенка «с проблемой».

«Шок – первая реакция на смерть. У детей он обычно выражается молчаливым уходом или взрывом слез. Очень маленькие дети могут испытывать весьма болезненное чувство дискомфорта, но не шок. Они не понимают, что происходит, но хорошо чувствуют атмосферу в доме…

Отрицание смерти– следующая стадия переживания горя. Дети знают, что близкий человек умер, видели его мертвым, но все их мысли настолько сосредоточены на нем, что они не могут поверить, что его больше нет рядом.

Поиски– для ребенка это очень логичная стадия горя. Он потерял кого-то, теперь он должен найти его. Невозможность найти порождает страх. Иногда дети переживают эти поиски как игру в прятки, зрительно представляют, как умерший родственник входит в дверь.

Отчаяние наступает, когда ребенок осознает невозможность возвращения умершего. Он вновь начинает плакать, кричать, отвергать любовь других людей…

Гнев выражает в том, что ребенок сердится на родителя, который его «покинул». Маленькие дети могут начать ломать игрушки, устраивать истерики, колотя ногами по полу, подросток вдруг перестает общаться с матерью, «ни за что» бьет младшего брата, грубит учителю.

Тревога и чувство виныведут к депрессии. Кроме того, ребенка могут тревожить различные практические вопросы («Кто будет провожать меня в школу?», «Кто поможет с уроками?», «Кто даст карманные деньги?»). Для более старших детей смерть отца может означать невозможность продолжить учебу и т. п.».^

Вышеуказанные эмоциональные реакции ребенка в ответ на потерю одного из родителей по-разному могут проявляться в зависимости от возраста, в котором произошла утрата. Дети, никогда не знавшие отца или мать, часто испытывают двойственные чувства. Потеря воспринимается ими как пустота, разрыв в их жизни, но не горе. Он начинает фантазировать о незнакомом родителе. Порой эти фантазии приобретают опасный характер: представления об умершем отце (матери) приводят к мысли о том, что вполне возможно он (она) жив, но от ребенка это скрывают, потому что родитель оказался преступником и сидит в тюрьме или отказался от него, и теперь он воспитывается приемной матерью и т. п. И тогда он действительно начинает горевать.

Подросток, глубоко переживая смерть близкого человека, иногда «впадает в детство» и начинает общаться при помощи жестов, а не слов. Он может настолько погрузиться в собственные размышления и переживания, что теряет всякую связь с внешним миром, погружается в задумчивость, отличается умственной дезорганизацией. Дети старшего возраста стремятся к уединению в своем горе, не могут и не хотят разделить его с окружающими. Они испытывают острую потребность в поддержке со стороны взрослых, но не умеют выразить ее. Некоторые испытывают чувство вины, вспоминая о том, что им что-либо не нравилось в умершем родителе.

Наряду с нормальными реакциями ребенка на смерть одного из родителей могут появиться тревожные симптомы, которые должны насторожить взрослых: отсроченное переживание горя, слишком затянувшееся или необычное беспокойство, отсутствие переживаний, длительное неуправляемое поведение, острая чувствительность к разлуке, полное отсутствие каких-либо чувств; нарушения на уровне психосоматики (анорексия, бессонница, галлюцинации и т.п.), которые чаще всего встречаются у подростков. Депрессия подростков – это часто гнев, загнанный внутрь. Возможность неблагоприятного исхода при потере родителей может быть связана со столь глубокими переживаниями особенно чувствительных детей, что они предпринимают попытку самоубийства после их смерти. Сильная идентификация мальчика с отцом, а девочки с матерью и желание вернуть умерших родителей любой ценой играют решающую роль в стремлении ребенка расстаться с собственной жизнью. Мотивом самоубийства может послужить желание, убив себя, встретиться с отцом или матерью на небесах. Определенную роль в таких ситуациях может сыграть религиозность ребенка, что сейчас становится довольно распространенным явлением в нашем обществе.

В этой связи следует отметить, что большая часть нарушений (по результатам исследования М. Раттера) возникает значительное время спустя после смерти родителя.

У маленьких детей личные страдания обычно не являются столь выраженными и столь длительными, как у взрослых. Механизмы, за счет которых потеря родителей оказывается связанной с психическими нарушениями в более позднем периоде, включает в основном не непрерывное горе ребенка, а факторы. К ним относятся предшествовавшая смерти болезнь родителя, чувство горя у оставшегося в живых родителя, разрушение семьи в результате смерти, социальные и экономические трудности, являющиеся результатом потери кормильца, и проблемы, которые могут возникнуть в связи с повторным браком оставшегося в живых родителя. Однако в особенности у более старших детей реакция, включающая элементы горя и страдания, может напоминать реакцию взрослых, и в таких случаях чувство потери не обязательно может быть связано с утратой родителя^.

Общее психическое состояние ребенка не только в момент кончины родителя, но и в последующей жизни, часто зависит от особенностей поведения второго родителя, от того, как тот строит свои отношения не только с ним, но и с другими людьми.

В случае внезапной смерти (гибели) одного из родителей маленькие дети часто чувствуют себя глубоко несчастными, если они не видят страданий оставшегося родителя. Им требуются физическая близость и эмоциональная поддержка, уверенность в том, что кто-то разделяет их горе. Ребенок может начать брать с собой в постель пижаму умершего отца, который по вечерам часто садился на кровать ребенка и читал ему сказки. В то же время ребенок часто боится оставить родителя одного: ему кажется, что отец или мать умрут, оставшись дома в одиночестве.

Ситуация становится еще более сложной, если родители находились в разводе. Если дети жили с матерью, то они склонны винить ее в смерти их отца. Если мать опечалена этим событием, дети удивляются: ведь родители разведены. Если же мать не плачет, то они обвиняют ее в отсутствии чувств. Все это обусловлено тем, что дети один раз уже пережили большую потерю, а теперь они столкнулись с невозвратимой утратой, которую переживают по-своему.

Многие дети боятся, что овдовевший родитель вступит в новый брак, причем страх этот нередко возникает буквально в день смерти. Это вполне реальный страх потерять любовь родителя, потому что его (ее) он будет любить больше. По этой причине они резко протестуют, не желая признавать нового члена семьи. Подобные реакции не следует рассматривать как детский каприз: другой человек вряд ли сможет заменить им настоящих родителей, дети все равно будут вспоминать их и сравнивать с отчимом или мачехой, зачастую не в пользу последних. Иногда, чтобы укрепить любовь оставшегося родителя, старшие дети стремятся скрыть свои эмоции, что, в конечном итоге, спустя годы может привести к нервным срывам.

В некоторых случаях горестные переживания смерти близкого и дорогого человека резко изменяют поведение овдовевшего родителя. Мать или отец могут в это время испытывать противоречивые чувства: возникает желание умереть и в то же время присутствует постоянный страх перед какой-либо жизненной катастрофой и полным сиротством детей. Родитель может стать сердитым и чрезвычайно требовательным к ребенку. Любящая мать вдруг становится холодной, а прежде мало эмоциональные женщины могут вдруг стать любвеобильными.

Ответственный и заботливый отец, проводивший прежде много времени дома с детьми, теперь не может заставить себя идти домой, где нет жены. Он задерживается на работе, обнаруживает полное безразличие к семье. Это его способ переживания горя. Однако дети не всегда правильно понимают подобные изменения в поведении своих родителей и могут реагировать на них не только отрицательными эмоциональными вспышками, но и негативными действиями и поступками. Поэтому оставшийся с ребенком родитель должен понемногу приспосабливаться к новой ситуации, так как теперь он для ребенка и отец, и мать одновременно.

Естественно, воспитание ребенка, у которого умер один из родителей, является сложным и нелегким делом, так как овдовевшему родителю придется взять на себя воспитательную роль того, кто ушел из жизни. Но, как считают психологи, «при разумной позиции оставшегося родителя общее семейное горе сплачивает членов семьи, помогает формированию одного из лучших качеств – бережного отношения друг к другу. Забота о благополучии близких приобретает для ребенка характер жизненной ценности, благоприятствует раннему формированию положительных нравственных убеждений, собственной линии поведения, целеустремленности… Если же в такой семье оставшийся родитель отстраняет ребенка (детей) от трудовых дел, ограждает от трудностей, то и в осиротевшей семье может вырасти бездушный эгоист».^То есть в осиротевшей семье, как и в любой неполной, возможны деформации в развитии психики и личности ребенка, если овдовевший родитель будет подвержен соблазнам оградить его от любых жизненных невзгод, пытаясь таким образом компенсировать отсутствие второго родителя.

Вместе с тем может получиться так, что сложившаяся в семье ситуация будет объективно сложной, и родитель столкнется с трудностями, мало зависящими от него лично. В частности, возможны особые затруднения в воспитании, если овдовевший отец остался с дочерью-подростком. В этом возрасте девочка очень нуждается в советах по так называемым женским проблемам, и не каждая осмелится обратиться по таким вопросам к отцу. Вполне вероятно, что в поисках совета она воспользуется сомнительными рекомендациями некомпетентных людей, что может привести к нежелательным последствиям.

Но в отличие от семьи, ставшей неполной в результате развода супругов, осиротевшая семья очень часто использует образ умершего родителя в воспитательных целях. Главное внимание при этом обращается на то, чтобы ребенок мог сохранить память об умершем родителе. Дети любят узнавать о своих родителях, рассматривая фотографии, слушать истории о том, какими те были в детстве. Это пробуждает в детях настойчивое желание быть достойными их, похожими на того, кто ушел из жизни. Однако в некоторых семьях возможна идеализация образа умершего родителя, чаще всего это касается отца, если после его смерти осталась дочь. У девушек, мать которых овдовела, в памяти «остался идеализированный образ отца, с которым немногие мужчины могли бы соперничать. К тому же чаще всего этот образ подкрепляли постоянные воспоминания матери. Дом, в котором росла девочка, был относительно счастливым и приятным, и это было тормозом на пути к возможным внешним знакомствам, которые могли бы нарушить спокойствие жизни»^. Поэтому, как считают психологи, для компенсации недостающего влияния отца или матери в осиротевшей семье, обогащения опыта взаимных отношений очень важно привлекать к воспитанию детей родственников покойного родителя.

Судя по проведенным за рубежом исследованиям, потеря в детстве одного из родителей существенно влияет на развитие личности ребенка и может обусловливать разнообразные патологии у взрослого человека. Кроме того, многие авторы отмечают: отсутствие в семье представителя старшего поколения (бабушки, дедушки) затрудняет нормальное компенсаторное развитие ребенка после смерти одного из родителей.

Естественно, изложенная в данном разделе информация не исчерпывает полностью всех проблем, связанных с психологическим самочувствием и последующим развитием детей, потерявших одного из родителей. Вместе с тем указанные нами психологические трудности формирования личности ребенка в осиротевшей семье могут оказать помощь овдовевшему родителю в определении стиля отношений в неполной семье такого типа и помочь ребенку не только пережить горе невосполнимой утраты, но и упредить некоторые негативные последствия в состоянии его психического здоровья и личностного развития.

Одинокая мать и ее ребенок. Психологические проблемы внебрачных детей.

Нарушение структуры, а, следовательно, полноты функционирования семьи влечет за собой ограничение и искажение развития личности детей. Об этом уже говорилось в предыдущих разделах данной работы. Тем не менее, имеет смысл остановиться более подробно на характеристике одной из разновидностей неполной семьи – внебрачной, влияние которой на формирование личности ребенка имеет некоторые особенности. Подобное обращение к проблеме одиноких матерей и их детей важно еще и потому, что «число внебрачных рождений, особенно у женщин моложе 25 лет, в большинстве стран увеличивается. Растет и число несовершеннолетних матерей. Вообще внебрачная рождаемость – один из самых серьезных вопросов рассматриваемой проблемы…».^

Анализируя причины роста внебрачных союзов, некоторые специалисты связывают этот факт, прежде всего, с кризисом современной семьи, падением ее социального престижа. Но в то же время, как свидетельствуют статистические данные, подобное явление не является чем-то исключительным, характерным для семьи сегодняшнего дня. В конце 40-х годов каждый пятый родившийся в нашей стране ребенок был «незаконным». В 1944 году для таких детей был введен прочерк в метрике в графе «отец», своеобразное клеймо, которое было обязательным. До того, как это отменили в 1968 году, свыше 15 миллионов детей вошли в жизнь с этим клеймом.

С начала 50-х годов ХХ века внебрачные рождения стали более редкими, но ниже восьми процентов их доля не опускалась никогда. А с конца 60-х число таких рождений стало расти. В 1988 г. процент детей, рожденных вне брака, составил в целом по стране 10,2%. По данным Демографического ежегодника 1994 г. ежегодно более 18% детей от общего числа появившихся на свет рождается у незамужних женщин.

Что стоит за этим? Научных данных на этот счет мало. Гораздо больше житейских стереотипов обманутой девушки и коварного соблазнителя. Но в жизни все не так просто. Что побуждает современную женщину, ясно осознающую все тяготы материнства, часто совершенно обдуманно идти на рождение ребенка без создания семьи? «…У нас в стране матери-одиночки – это «традиция», – считает психолог А. Варга. – Она уходит корнями в военные годы, когда миллионы мужчин погибли на фронтах и миллионы женщин остались без мужей. А миллионы детей – без отцов. Обществу необходимо было найти приемлемое объяснение, помогающее людям выжить. Поэтому утвердилось две основополагающие идеи.

Во-первых, убеждение в том, что женщина может все. Она и в колхозе, где остался один инвалид на три деревни, и на заводе у станка… А во-вторых, - что нет ничего страшного в том, что ребенок остался без отца. Мать сама сможет его вывести в люди». ^*

Нынешняя мать-одиночка совсем не та, что была лет 30-40 назад, есть серьезное различие между вынужденной послевоенной «безотцовщиной» и сегодняшней. «Хочу быть матерью, и не хочу быть женой» – принцип, сознательно исповедуемый сегодня немалым числом женщин. Сегодня в мужской цивилизации, ориентированной на власть, на силовые приемы, женщине очень трудно сохранить себя, оставаясь той, какой она была раньше – женственной, слабой, неприспособленной к жизни. Поэтому женщина не только трудится на производстве наравне с мужчиной, но и хотела бы сохранить независимость, свободу распоряжаться своей судьбой. Она в некотором плане соперничает с ним в борьбе за равенство, поэтому зачастую не желает вступать в брак, считая, что лишится равноправия и будет вынуждена подчиняться чужой воле, и не сможет реализовать себя как личность. Для некоторых женщин сознательное рождение ребенка вне брака, без всяких «претензий» к его отцу становится выходом из одиночества, когда шансы на иное фактически равны нулю.

Жизненный выбор всегда конкретен. Для многих молодых женщин это выбор между искусственным прерыванием беременности – с огромным риском заболеть, лишиться возможности иметь детей – и участью матери-одиночки. Но, пожалуй, одной из основных причин высокого уровня внебрачной рождаемости сегодня является то, что женщины стали предъявлять более строгие требования к спутнику жизни, к отцу ребенка. Не каждого мужчину возьмет в мужья современная женщина, не каждому доверит она быть отцом своего ребенка, а только достойному. И если она не может одна, без «посторонней» помощи родить ребенка, то нет препятствий, мешающих ей одной воспитывать ребенка. Обращает на себя внимание и тот факт, что чаще матерью-одиночкой становятся женщины в возрасте 20-29 лет. Ученые объясняют это тем, что у двадцатилетней матери больше уверенности в своих силах и в том, что она и одна сможет воспитать ребенка, поставить его «на ноги», чем у женщины в 35-40 лет. Поэтому при общем росте внебрачной рождаемости самый большой рост наблюдается у женщин до 30 лет. ^

Казалось бы, отрадное явление – женщина, несмотря на жизненные трудности, все-таки решается на то, чтобы дать жизнь новому человеку. Что это – вызов сильному полу, который в глазах женщины перестал быть таковым? Или же неспособность предвидеть некоторые негативные последствия своего «героического» шага? Как считает один из ведущих российских специалистов по вопросам семьи и брака В.А. Сысенко, одной из наиболее значимых причин внебрачной рождаемости является экономическая и моральная независимость современной женщины, что дает ей возможность выбора образа жизни и стиля поведения. Женщины такого типа, «предпочитающие не вступать в брак», для которых «семья в системе их ценностных ориентиров» не занимает того значительного места, которое ей отводилось раньше. Такие женщины энергичны, они гордятся своей эрудицией, начитанностью, разносторонностью интересов. Они гордятся своими успехами, служебным положением. Когда они остаются в горьком одиночестве, «…постепенно вырабатывая защитную философию своей женской несостоятельности: «А нужна ли семья?», «Я мужчине не служанка», «Я прекрасно обойдусь и без мужа», «Мужчины сейчас ленивы и неинициативны», «Зачем мучиться всю жизнь с глупым мужем?» Вариантов подобной защитной «философии» может быть много. Женщина подобного типа предпочитает воспитывать ребенка одна. Этим она также доказывает свою независимость: зачем ей муж, если в предприимчивости и самостоятельности она может поспорить с любым мужчиной.

Как бы там ни было: решение принимается женщиной на одном этапе жизни, а вся тяжесть последствий обрушивается годы спустя не только на нее, но и на ребенка.

С какими трудностями психологического порядка сталкивается мать, решившаяся на внебрачное рождение ребенка? Какие опасности подстерегают женщину и ее ребенка на жизненном пути? На этот счет существуют самые разноречивые мнения и суждения. Но большинство склоняется к тому, что внебрачный ребенок находится в самом невыгодном социальном положении по сравнению с детьми из других типов неполных семей. То, что будет сопровождать его всю жизнь, - это социальная дискриминация. Любому человеку, а тем более ребенку, трудно примириться с мыслью, что он «незаконнорожденный», особенно когда мать не желает информировать его о том, кто является его биологическим (настоящим) отцом. Нередко непосильной для ребенка становится психическая нагрузка, когда он в искаженном виде узнает о факте внебрачности. Кроме того, ребенок одинокой матери уже с первых дней своего существования не имеет возможности в достаточной мере удовлетворить свои наиболее актуальные психологические потребности. Одинокая мать может быть больше занята работой, ей с трудом удается сочетать материнские функции и занятость вне дома, и поэтому ее ребенку достанется меньше заботы и внимания, эмоционального тепла. Это составляет первый круг психических потребностей ребенка. То же относится и к удовлетворению второй психической потребности ребенка – потребности в обучении. Каждый успех ребенка получает одобрение близких ему людей, а каждый нежелательный поступок – порицание. Загруженность работой может помешать одинокой матери наиболее полно и гармонично сродниться с ребенком, тем более, что вполне вероятно раннее определение ребенка в ясли или детский сад. Поэтому ребенок из такой семьи, имея ограниченный круг близких родственников, лишается возможности получать необходимый социальный опыт в условиях семейного воспитания, его любовь и привязанность матери делить с воспитателями яслей.

Третий круг психологических потребностей относится к области эмоциональных связей ребенка с окружающим миром (потребность в собственном эмоциональном самоутверждении). Эмоциональная привязанность только к матери может в последующем привести к нежеланию ребенка контактировать с другими, «чужими» людьми, ибо он привык к проявлению повышенного внимания одного человека (матери) по причине отсутствия других членов семьи.

Во второй половине первого года жизни ребенка начинает остро ощущаться нехватка других лиц в его близком окружении, что приводит к затруднениям в удовлетворении потребности в социальной ориентации. По мере взросления ребенка эта потребность становится все более актуальной: ребенок и его мать нуждаются в особом внимании не только друг к другу, но и со стороны. К этому прибавляется еще одно обстоятельство, осложняющее положение одинокой матери, - пол ребенка. Мальчики реагируют на отсутствие отца (или исполняющего его роль другого члена семьи) более болезненно и становятся более уязвимыми, чем девочки. Очень убедительно об этом повествуется в новелле Ги де Мопассана «Папа Симона». Восьмилетний мальчик подвергался жестоким насмешкам и издевательствам одноклассников только потому, что у него не было отца (он родился вне брака и жил только с матерью). «Симон пошел было домой, но товарищи, перешептываясь и поглядывая на него насмешливо и жестоко, - так смотрят дети, задумавшие злую проказу, - обступали мальчика все теснее и теснее, пока кольцо не сомкнулось. Он стоял неподвижно, удивленный и смущенный, не понимая, что с ним собираются делать…

Наступила гробовая тишина. Дети были поражены необычайным, невероятным, из ряда вон выходящим обстоятельством: у мальчика нет папы!

Они разглядывали его, словно перед ними было невиданное чудище, и в них росло непонятное им доселе презрение…

Мальчуганы, отцы которых по большей части были грубиянами, пьяницами, ворами и тиранили своих жен, подходили все ближе и ближе к Симону; казалось, они, законные дети, хотят задушить незаконного.

…Вдруг Симон перестал рыдать. В нем вспыхнула ярость. Под ногами у него оказались камни, он набрал их и изо всех сил принялся швырять в своих мучителей… Мальчик, у которого не было отца, постоял одиноко и побежал в поле: на память ему пришел недавний случай, подсказавший, как ему поступить. Он решил утопиться в реке. …К Симону возвращалась все та же мысль, причинявшая ему острую боль: «Я должен утопиться, потому что у меня нет папы».^

По мере взросления мальчики одиноких матерей все острей сталкиваются с проблемой нехватки авторитета, которым в семье, как правило, является отец, а также с проблемой найти себе образец мужчины, способного удовлетворить его спортивные, технические, естественнонаучные и другие «мужские» интересы.

Девочки в отличие от мальчиков легче адаптируются к изменяющейся обстановке. Внешне с ними вроде бы меньше хлопот в воспитании, но и по их поведению можно заметить, что им не хватает человека, к которому они могли бы испытывать восхищение и по которому могли бы составить себе представление о своем будущем партнере в жизни. Образ мужчины оказывается у них обедненным, что может привести впоследствии к упрощенности в личных отношениях.

Существует опасность, что мальчики и девочки, растущие в семьях одиноких матерей, слишком долго будут оставаться эмоционально незрелыми, а стало быть, будут испытывать определенные затруднения в налаживании взаимодействия с представителями противоположного пола. В своих отношениях с партнерами противоположного пола они легко могут впасть в одну из крайностей: либо будут идти на установление связей слишком поспешно, нисколько не задумываясь о возможных негативных последствиях, либо будут упорно уклоняться от каких бы то ни было межполовых контактов, что в конечном итоге выльется в бессемейное одиночество.

Таким образом, ребенок, родившийся в семье одинокой матери, уже изначально ограничен в своих возможностях полноценного развития по причинам объективного характера. Об этом говорят специалисты, подчеркивая, что «внебрачные дети… не выдерживают сравнения с детьми из благополучных семей по потенциалу выживания в плане физического и психического здоровья, интеллектуальных и других возможностей. Человеку, выросшему без нормальной семьи, присуще недоверие к людям, подозрительность и, как следствие, склонность к отстраненности, изоляции, которые, в свою очередь, становятся причиной ограниченности развития».^{ }«Они обнаруживают, как правило, отставание в умственном и физическом развитии, повышенную агрессивность. Они чаще других пополняют состав колоний для малолетних преступников».^{ }

Медики, как и психологи, указывают на неблагоприятную социальную ситуацию, складывающуюся вокруг детей в семье матери-одиночки, что приводит к глубокой душевной травматизации детей, вынужденных нести на своих плечах груз родительского легкомыслия. В частности, детский психиатр М. И. Буянов утверждает, что дети, воспитывающиеся во внебрачных семьях, как правило, более нервны, ранимы, чувствительны, закомплексованы, нежели дети из обычных семей. Отмечая подобное явление, характерное для детей из неполных семей такого типа, он в качестве главной причины выделяет эгоизм взрослых и их легкомысленное отношение к жизни, связанное с удовлетворением своих прихотей, жертвами которого становятся дети.

В наши дни из внебрачных семей наиболее распространена семья, состоящая из матери и ребенка, рожденного от случайного мужчины, который нередко даже и не знает, что у него растет сын или дочь. Рано или поздно ребенок начинает интересоваться, где его отец. Обычно мать отвечает, что тот погиб при исполнении ответственного задания, но, в конце концов, ребенок узнает тайну своего рождения. В любом случае это оказывает на него невротизирующее действие. Порой возникают и иные проблемы. М.И. Буянов проводит такой пример из своей врачебной практики. Шестнадцатилетняя школьница «захотела приобрести себе ребенка», так как давно мечтала о нем. Поэтому, не задумываясь о последствиях собственного легкомыслия, цинично рассуждала: «От кого зачала? Не все ли равно. Во всяком случае, от молодого здорового парня с хорошей наследственностью. Вы хотите заставить его на мне жениться? Он и сам этого хочет, да я не хочу. Зачем мне он? Он еще мальчишка… Мне с ним неинтересно – за такого, как он, никогда замуж не выйду. А вот родить от него хочу: он здоров, красив…»

Родила. Нормальный сын. Окончила школу, потом институт, затем аспирантуру, сейчас готовится к защите диссертации. В двадцать пять лет вышла замуж. С новым мужем живет душа в душу, сын его тоже любит, считает отцом. Но однажды мальчик случайно узнал об обстоятельствах своего рождения. Залился горькими слезами, потом стал придирчив к матери, отчима вообще перестал замечать, замкнулся, иногда допытывался у матери, кто его истинный отец: «Мне он не нужен, просто поглядеть на него хочется, все же любопытно». Замкнутость, капризность, придирчивость, вредность нарастали».^Вряд ли удастся матери полностью залечить рану в душе своего ребенка, которого она лишила родного отца, не задумываясь о том, как отнесется к ее поступку сам ребенок.

Наряду с «легкомысленными» внебрачными семьями встречаются семьи с нежеланными «случайными» внебрачными детьми, в которых мать свои жизненные проблемы, личные неурядицы переносит на отношение к ребенку. Естественно, подобные «проекции» сказываются на семейном воспитании: мать воспитывает дочь так, чтобы она «отомстила» за все ее разочарования, а сына настраивает на то, чтобы он уготовил женщинам ту же судьбу, какая выпала на ее долю. Не очень-то легко бывает вести себя так, чтобы ребенок, одним своим присутствием напоминающий матери о ее неудаче, не почувствовал последствий этого на своем воспитании. Неудачи озлобляют, а многочисленные трудности, какие испытывает одинокая мать, не способствуют появлению стабильного хорошего настроения. «Вот почему у одинокой матери, пусть даже она и не осознает этого, довольно часто складывается неприязненное, а случается и откровенно враждебное отношение к ребенку, хотя внешне это и маскируется под горячее стремление вырастить из него достойного человека».^Возникающее отсюда грубое, порой несправедливое обращение с ребенком пагубным образом сказывается на его нравственном развитии. Ярким примером тому может служить случай, описанный В. Тендряковым в повести «Затмение». Мужчина, лишенный материнской любви в детстве, став мужем и отцом, не только оказался неспособным на теплые чувства к своим близким – жене и сыну, но, наоборот, проявляет по отношению к ним патологическую жестокость, причины которой выясняются только во время судебно-психологического расследования преступления. Сын-подросток, защищая мать, убил из охотничьего ружья отца – потерявшего человеческий облик, озверевшего, пьяного садиста, который постоянно избивал ее. Почему отцовская жестокость привела к столь трагическому финалу? Ответ на этот вопрос дала мать убитого, не подозревая, насколько психологически верными оказались выводы, изложенные в ее рассказе следователю. «В позорище зачала… В горестях вынянчила. Рафашку еще в утробе невзлюбила и потом всю жизнь как взгляну на свое дитя, так душа переворачивается, - за что, мол, мне такое наказание послано. Рази я не баба, рази не хочу, как все, мужа иметь? А кому нужна с привеском-то? Мое лютое – мо-ое! – на него перешло».^Ребенок не мог не чувствовать ненависти матери (а она ее и не скрывала), поэтому именно ее эмоциональное отвержение и сделало его жестоким человеком.

Отрицательно влияет на ребенка и бездумная материнская любовь, нередко возникающая, когда у одинокой женщины рождается желанное дитя. Она тщательно оберегает это свое сокровище для себя, забывая, что ребенок – самостоятельная личность со своими желаниями и интересами. Привязанная к нему всем сердцем, она становится болезненно ревнивой, оберегает его от всех «нездоровых» влияний и, в конце концов, добивается того, что ребенок вырастает инфантильным, незрелым во всех отношениях. Своей родительской тиранией она подавляет инициативу ребенка, который, взрослея, все острее переживает свою несостоятельность рядом с чрезмерно активной, энергичной и напористой матерью. Растит такая женщина сына или дочь, не задумываясь о последствиях. А они порой бывают неутешительными.

Нередко одинокая мать, столкнувшись с неудачной попыткой создать семью, так и не научившись ладить с мужчинами, воспитывает дочь по своему образу и подобию. Дочь же шаг за шагом повторяет личную жизнь матери, с детства усваивает стандарты ее поведения. Таких девушек О. Р. Арнольд называет «последний шанс». Они с детства считают себя жертвами судьбы и рано ставят на своей жизни крест. Для этих девушек характерна постоянная очень низкая самооценка, они страдают сильнейшим комплексом неполноценности. И формированием таких качеств они чаще всего «обязаны» своим матерям. В этом случае показателен пример Лены и ее мамы, который приводит в своей книге О. Р. Арнольд. Мать Лены – педагог, завуч в школе. Дочь она воспитывала в строгости, требовала безукоризненного выполнения всех своих требований. Несмотря на все старания Лены, мать часто жаловалась, что дочь ее некрасива и недостаточно умна. Лена к этому привыкла и считала себя глупой дурнушкой. С детства она не любила и не умела играть с мальчиками. Не ходила на школьные вечера, не ездила в лагеря труда и отдыха, не участвовала в туристических походах. Мальчики не обращали на нее внимания, не выделяли среди других девочек или попросту не замечали. Получилось так, к моменту окончания школы Лена отличалась абсолютным неведением относительно психологии мужчин и испытывала страх перед ними. После окончания педучилища была единственная попытка завязать отношения с мужчиной, которая закончилась неудачей: это вызвало у нее тяжелую депрессию. Она так и продолжает жить вдвоем с матерью. Вероятнее всего останется одинокой или повторит неудачную судьбу своей матери и воспитает еще одну потенциальную мать-одиночку.^

Именно эту закономерность – однажды разрушенная семья воспроизводится в последующих поколениях – выделяют специалисты, занимающиеся изучением семьи и брака. В полной мере подобное явление характерно и для внебрачных семей. «Примечательно, что более половины женщин, решившихся на внебрачного ребенка, сами родились вне брака».^

Особый вопрос – отношение к отцу ребенка. Очень часто отец не признает малыша или сводит свои обязанности только к материальной поддержке своей внебрачной семьи. Но бывает и так, что мать сама лишает ребенка отца, который хотел бы принимать участие в его воспитании. Ребенок всегда страстно желает узнать своего отца, жаждет его любви и ласки. Поэтому, если появляется даже маленькая возможность для установления их взаимоотношений, следует ее разумно использовать.

Отсутствие отца и интересующей информации о нем, как видно из вышеизложенного, сказывается на воспитании ребенка самым неблагоприятным образом. Однако возможны случаи и другого плана. Например, ученые отмечают, что ребенок, воспитывающийся одной матерью, как правило, взрослеет быстрее, чем ребенок, растущий в полной семье. Быстрое взросление возможно только у тех детей, чьи психические потребности в первых трех кругах (потребность в заботе, потребность в учении и потребность в эмоциональном самоутверждении) на соответствующих этапах развития ребенка нашли полное удовлетворение. Проблематичным остается четвертый круг психических потребностей ребенка – потребность в социальной ориентации. Но и здесь, как показывают наблюдения психологов, не все потеряно для одинокой матери. Если ребенок эмоционально развит, если у него установились правильные отношения с матерью, если в нем сведен до минимума комплекс «утраченного отца», есть надежда, что он не растеряется при знакомстве с лицом противоположного пола. Однако не следует забывать, что мальчику, воспитывающемуся матерью-одиночкой, проблематично ознакомление с социальной ролью мужчины и установление собственной половой идентичности. На это обстоятельство указывают и медики, и врачи, и социологи. Одну из главных причин подобного явления во внебрачных семьях, состоящих из матери и сына, специалисты видят в неправильном поведении матери, которая не учитывает особенностей биологического и психологического пола сына и отсутствия у него реального образца мужского поведения в семье. Поэтому вполне вероятно появление у таких мальчиков не только деформированных личностных черт, но и отклонений в поведении и нарушений психического здоровья. Как отмечалось А. И. Захаровым, мальчик в восьмилетнем возрасте страдает неврозом страха, заиканием и тиками. И все это следствие неправильного построения матерью своего отношения к сыну. «Его мать родилась в свое время от незарегистрированного брака и никогда не видела отца. Таким же образом появился и у нее сын, ни разу не видевший отца. Испытывая трудности в общении с противоположным полом, мать переносила их в известной мере и на отношения с сыном, не признавая его мальчишеского «я», строго и наказующе воспринимая любые оплошности и промахи. Скорее она была не матерью, а наказующим отцом – символом традиционного авторитета, принуждения и власти. Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и беспокоящаяся по поводу всех возможных несчастий на земле. В результате подобного отношения мальчик с природным холерическим темпераментом становился, с одной стороны, все более возбудимым, а с другой – боязливым и неуверенным в себе. Пропорционально этому нарастало вначале заикание, а потом и тики как симптомы блокирования активности, отсутствия психомоторной разрядки и критического увеличения неразрешимого для мальчика внутреннего напряжения и беспокойства. Состояние его ухудшилось в 1-м классе, когда возросли психологическое давление матери, требования и наказания при отсутствии похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала сына безнадежно ленивым и упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным, как того хотела мать с флегматическим темпераментом, зато стал «вредным» в ее представлении. Фактически его «вредность» – это неспособность соответствовать требованиям в семье из-за появления у него болезненных невротических расстройств. Последнее – следствие диктата матери, всепоглощающей опеки бабушки и отсутствия адекватной ролевой модели идентификации с отцом» .^

Мать-одиночка, чрезмерно опекая мальчика, может воспитать и так называемого «маменькиного сыночка». О. Р. Арнольд описывает случай, который она сама наблюдала в семье, состоящей из пожилой матери, 42-летней дочери и 45-летнего сына-холостяка. «Внешне в этом семействе царило дружелюбие, и мать управляла своим семейством, казалось бы, бархатными лапками. Но вот мать впала в гнев (сын посмел распорядиться своим отпуском, не посоветовавшись с ней…), и ночью у нее был сердечный приступ. Дочка всю ночь металась с компрессами, угрюмый сын сидел на кухне и выходил встречать «скорую помощь». То же повторилось и на следующую ночь. А днем, когда не выспавшиеся дети были на работе, мама, сладко позевывая, выходила на кухню, готовила себе что-нибудь вкусненькое, а потом ложилась и спала как убитая, чтобы были силы для бодрствования ночью». ^*

Такая мать считает, что только она сама или выбранная ею по каким-то ей известным признакам невестка сможет обеспечить ее сыну достойную жизнь. В результате жизнь ее ребенка оказывается либо разрушенной, либо сын находит себе жену «по образу и подобию своей мамы».

Мы остановились лишь на общих психологических проблемах одиноких матерей и их внебрачных детей. Естественно, что воспитание в семье матери-одиночки связано с рядом психологических трудностей, но это не значит, что ребенок в такой семье в обязательном порядке вырастет личностно и социально незрелым. Многое зависит от того, какую стратегию воспитательного воздействия на него изберет мать, как она будет строить свои отношения с ним и учить его устанавливать взаимоотношения с окружающими людьми. Психологи считают, что внебрачные дети больше, чем другие, подвержены риску недополучить в сензитивные периоды своего развития тот социальный опыт, который в дальнейшем служит основой формирования интеллектуальной, эмоционально зрелой и нравственно устойчивой личности. По мнению А. Я. Варги, воспитание в семье матери-одиночки не всегда влечет за собой негативные последствия для ребенка. Материнство одинокой женщины может быть настолько успешным, насколько желанным для нее стал ребенок. Если он не был случайным, а был «запланированным» и долгожданным, то мать может преодолеть многие проблемы, справиться с трудностями «безотцовщины».^

Внебрачная семья и дети.

Пожалуй, не менее сложной проблемой в детско-родительских отношениях является факт обнаружения законными детьми наличия внебрачной семьи у отца. Как правило, дети, а нередко и их мать, долгое время не подозревают о наличии у отца семейства «параллельных» отношений с другой женщиной, у которой тоже есть ребенок от него. Когда такая новость обрушивается на семью, наступает эмоциональный шок. До этого момента каждый из находящихся в неведении считал себя вполне счастливым. А сейчас сложная житейская ситуация ставит семью на грань развала. И неизвестно, как будут складываться отношения между родными людьми, в первую очередь между отцом и его законными детьми, которые так ему верили и считали только своим, а теперь вдруг оказалось, что у него где-то есть еще дети, которых он скрывал от них. В ситуации переживания семьей кризиса очень важно то, как поведут себя взрослые не только в отношениях друг с другом, но и в отношениях с ребенком.

Обычно жена, узнав о внебрачной семье мужа, пытается либо скрыть от детей этот «позорный факт», переживая все в одиночку, или, наоборот, сразу же посвящает в тайны супружеских отношений своих детей, которых пытается «перетянуть» на свою сторону, настраивая их против отца. В семье устанавливается атмосфера вражды и ненависти. Дети, особенно если они уже достаточно взрослые для того, чтобы понять, что происходит, начинают пристально следить за поведением родителей в домашней обстановке и даже выслеживать отца, чтобы увидеть женщину, которая отняла его у них. Они начинают смотреть на своих родителей другими глазами и замечать то, на что раньше не обращали внимания. Оказывается, родители давно никуда вместе не выходили и к себе в гости никого не приглашают. Теперь отец все чаще остается спать на диване в гостиной, где допоздна смотрит телевизор, много курит, но мама уже не делает ему замечаний, как раньше. Сама она записалась на какие-то курсы, домой возвращается поздно и сразу же идет к себе в спальню, не пытаясь обсудить со всеми то, что ее волнует или впечатлило. В семье наступает молчание, хотя каждый думает об одном и том же, но не решается заговорить об этом с остальными. Все выжидают.

В подобной ситуации больше всех страдают дети. Первоначально у них, как и у матери, появляется чувство ненависти к предавшему их отцу и одновременно щемящая жалость к матери. Но наряду с этим, особенно если ребенок единственный в семье, возникает желание познакомиться со своим сводным братом или сестрой. Интересно, какой он или она? На кого похож (а)? Рано или поздно это происходит, но делается все втайне от матери из-за боязни обидеть ее своим поступком. Ребенок оказывается в затруднительном положении: с одной стороны, он нередко успевает не только познакомиться, но и подружиться со сводным братом или сестрой, а с другой, зная, как страдает от этого мать, не может раскрыть ей тайну своих отношений с внебрачной семьей отца. Вот как об этом рассказывает 18-летняя девушка, случайно узнавшая о внебрачной 5-летней дочери своего отца. Отец обратился к ней с просьбой помочь ему приобрести нужные лекарства и навестить в больнице больного ребенка, дочь его бывшей сослуживицы, потому что он сам уже разучился общаться с маленькими детьми. Дочь, зная о том, что у отца где-то есть внебрачная семья, спросила напрямик, какое отношение к этому ребенку имеет он. И услышала из его уст то, о чем ей говорили чужие люди. Все оказалось горькой правдой. Тем не менее, она, переступив через обиду за себя и мать, согласилась помочь отцу. «Я стала навещать Машу каждый день, читала ей книжки, уговаривала пить таблетки. Девочка была неизбалованная, некапризная. И очень скучала по своей маме, а та могла приезжать только по выходным. Я быстро привязалась к сестренке. Да и она встречала меня теперь радостно и спрашивала: «А ты завтра придешь?» …Через месяц Маша поправилась, и они уехали. А мне стало ее не хватать: хочется съездить навестить сестренку, но боюсь, что маме это не понравится. Поговорить с ней не хватает духу: вдруг она сочтет меня предательницей? Вряд ли ей приятно будет узнать о знакомстве с бывшей любовницей отца. Так я и живу со своей тайной и не знаю, что делать…»^

Возникает закономерный вопрос: как быть родителям и детям в этой непростой житейской ситуации? Однозначного ответа на него, как и рецепта семейного счастья, здесь нет и быть не может. Пожалуй, самым правильным будет, если жена сможет стать выше личной обиды и ревности и задаст мужу прямой вопрос о его жизненных планах: собирается ли он оставить свою нынешнюю семью ради новой, в которой растет его ребенок? Неопределенность угнетает больше, чем правда, какой бы горькой она ни была. Необходимо откровенно обсудить открывшуюся семейную тайну: родителям не следует бояться того, что дети их не поймут или поймут неправильно. Семья на то и семья, чтобы любые возникающие проблемы решались сообща. Возможно, откровенный разговор поможет разрядить холодную атмосферу отчуждения, которая возникла в семье, и сблизит всех снова.

Взрослым не следует запрещать встречи сводных братьев и сестер. Они должны сами решить для себя вопрос о том, поддерживать им отношения или нет. В свою очередь и детям не стоит утаивать от матери свои встречи с внебрачной семьей отца. Ничего страшного в этом нет. Родных родителей они не станут любить меньше, а может случиться так, что еще больше привяжутся к ним за столь благородное поведение в сложной жизненной ситуации: мать не стремится отомстить разлучнице, а отец как порядочный человек помогает своему внебрачному ребенку. Вполне вероятно, что матери будет не совсем приятно подобное поведение своего ребенка, но со временем она сможет его понять и простить. Хуже станет, если эти встречи будут от нее скрываться. Рано или поздно она все равно об этом узнает, и тогда действительно родной сын или дочь будут выглядеть в ее глазах «предателями и сообщниками» бывшей любовницы отца. К тому же, если ребенок и в будущем намерен общаться со своим сводным братом или сестрой, сделать это втайне будет очень сложно: недомолвки только осложняют отношения и между самими детьми, и между взрослыми.

Разумеется, мы далеки от мысли считать нормальным положение, при котором число одиноких матерей не только не сокращается, но имеет тенденцию к заметному увеличению. И все же, коль такое явление имеет место в жизни, нет оснований считать одиноких матерей людьми глубоко несчастными, а их детей – обреченными на вечную духовную нужду. Однако есть одно важное «но»: существует такая важная вещь, как ответственность в материнстве. С проблемой ответственности перед собой и ребенком сталкивается любая мать, независимо от того, замужем она или нет. Все зависит от того, как поведут себя взрослые в ситуации отсутствия у ребенка отца. Трудности в воспитании могут быть сведены к минимуму, и ребенок, выросший в неполной семье, ни в чем не будет уступать ребенку, чье детство прошло в условиях семейного благополучия при наличии обоих родителей. Тем не менее, родителям следует помнить о том, что способность глубоко любить, прощать, сочувствовать закладывается у человека в самом раннем возрасте, в благоприятной атмосфере дружной семьи, где есть и отец, и мать. Лишенный этих способностей человек нередко страдает от одиночества, труднее осознает свою роль в обществе.