Проблемы подростков и взрослых

В настоящее время детский аутизм в международной психи­атрической классификации рассматривается как особый тип на­рушения психического развития, проявляющийся на всем протя­жении жизни человека и требующий постоянной поддержки спе­циалистов. Накоплены данные, свидетельствующие о том, что большинство взрослых людей с аутизмом продолжает нуждаться в постоянной специальной опеке. Вместе с тем, практика пока­зывает, что даже в самых сложных случаях при определенной поддержке такие люди могут успешно социализироваться в усло­виях своей семьи или специально организованного семейного дома.

Известно, что чуть больше четверти детей с аутизмом имеют шансы адаптироваться к более сложным социальным условиям. И, хотя по данным L. Lotter и др. (1974), М. Rutter (1967), лишь немногие из них могут во взрослом возрасте жить полностью независимо, у 20—25% детей в целом хороший прогноз развития (М. Rutter, 1970; М. de Myer, 1973 и др.).

В отечественной практике, как и во всем мире, безусловно, существует опыт психологической поддержки взрослеющих детей с аутизмом. Вместе с тем, к сожалению, необходимо признать, что задача психологической и педагогической помощи, социальной поддержки подростков и взрослых с последствиями аутизма офи­циально до сих пор даже не поставлена. Об этом говорит, в час­тности, и то, что до настоящего времени не существует формаль­ного клинического определения состояния аутичного ребенка, достигшего подросткового возраста. Ребенок, наблюдавшийся с раннего возраста как аутичный, в 16 лет может получить совер­шенно другой диагноз. Как правило, это не связано с появлени­ем новых клинических данных, свидетельствующих о начале эн­догенного процесса или органического поражения нервной сис­темы, а вызвано насущной практической потребностью помочь подростку занять определенную социальную нишу, обеспечива­ющую необходимые щадящие условия и социальную помощь: возможность сохранить пенсию, право на индивидуальное обу­чение и профессиональную подготовку, возможность не призы­ваться в армию.

Эта традиционная практика прикрывает собой отказ от поста­новки задач организации специальной социальной и психолого-педагогической помощи данной категории людей. Она имеет и еще один негативный результат — наносит новую травму родите­лям, уже прошедшим путь совместной работы со специалистами и достигшим определенных успехов в социализации ребенка. Часто они расценивают постановку нового диагноза как капитуляцию, роспись в бессилии — и собственном, и всей команды специ­алистов. Возможны также и травматические переживания само­го подростка, который теперь уже имеет определенную само­оценку, социальные притязания и лучше понимает смысл проис­ходящего.

Между тем и зарубежный, и отечественный опыт свидетель­ствуют о том, что вступление в подростковый и взрослый возраст не означает для людей с последствиями детского аутизма останов­ки социального, эмоционального и интеллектуального развития. Конечно, этот переломный возраст, достаточно сложный для каждо­го человека, вносит новые проблемы в жизнь ребенка с аутизмом, однако его развитие продолжается.

Происходит развитие собственной картины мира, дружеских связей и форм социального контакта, у многих аутичных подро­стков формируются достаточно устойчивая учебная мотивация, серьезные познавательные интересы. Такие люди становятся более открытыми к контакту, приспособленными к повседневной жиз­ни: лучше ориентируются в ней, постепенно приобретают быто­вые и профессиональные навыки.

Однако, известно также, что подобная положительная дина­мика возможна только в том случае, если социум сам остается открытым для них, если разрабатываются специальные програм­мы психологической помощи, вовлечения подростков во все бо­лее сложные формы жизни, если идет обучение навыкам соци­ального взаимодействия. В отсутствие таких программ даже под­ростки, достаточно подготовленные к обучению и началу профес­сиональной деятельности, в большинстве случаев остаются в пре­делах своей семьи. Конечно, и в рамках семьи человек может иметь разное качество жизни: быть обузой, объектом ухода или активным членом семьи, включенным в общие отношения, владеющим социально-бытовыми навыками, несущим свою долю ответственности за происходящее, активно участвующим в семей­ных событиях, заботящимся о близких. Но в отдельных случаях такая вынужденная замкнутость подростка в рамках семьи и до­машних проблем, не дающая необходимых новых впечатлений, может приводить к выраженному регрессу в его состоянии и по­ведении.

Вступление в подростковый и взрослый возраст часто стано­вится рубежным моментом для определения места парциальной одаренности аутичного ребенка в ходе его дальнейшей социали­зации. Музыкальные, художественные, математические, лингви­стические способности такого ребенка могут быть реализованы только при наличии достаточно устойчивой мотивации к обуче­нию и владения навыками взаимодействия с педагогом.

Понятно, что если этого не происходит, близкие испытыва­ют серьезное разочарование и нуждаются в специальной психо­логической поддержке. Вместе с тем, необходимо отметить, что такая поддержка требуется и при более благоприятном ходе со­бытий, поскольку концентрация усилий семьи на развитии осо­бых способностей ребенка может привести к нарастанию напря­жения в отношениях родителей и подростка. Сосредоточение на реализации отдельных способностей ребенка часто происходит в ущерб общей работе по преодолению последствий аутизма (фраг­ментарности картины мира, социальной наивности, одноплановости в понимании происходящего), по развитию навыков ком­муникации, что, в свою очередь, может стать препятствием для реализации имеющихся способностей. Поэтому семья подрост­ка с аутизмом даже в наиболее благоприятных случаях нуждает­ся в специальной помощи и поддержке специалистов.