3.2 Анализ и обобщение результатов эксперимента

Для анализа данных, полученных в ходе эксперимента, мы использовали разработанные нами критерии и уровни развития изобразительного творчества детей старшего дошкольного возраста.

В ходе констатирующего эксперимента 25% детей было отнесено к низкому уровню, к среднему - 57%, на высоком уровне развития изобразительного творчества - 18%.

Такие данные были получены исходя из проведенных методик и их результатов.

Изучение продуктов деятельности показал, что 3 человека (37, 5%) имеют уровень высокий (Лера З., Нона М., Даша Э.), 3 человек (37, 5%) - уровень средний (Саша Б., Кирилл С., Саша Т.) и 2 человека - низкий уровень (25%) (Данил М., Ира С.). Общий показатель творчества близок к среднему и составляет - 1,99 балла. (см. Приложение №4)

Изучение планирующей документации, целью которого было выявление места занятий по сюжетному рисованию в документации, их тематику и использованные методы и приемы позволило сделать вывод, что занятия по рисованию планировались один раз в неделю и один раз в неделю лепка и аппликация. Тематика занятий по рисованию разнообразна (“Праздничный стол”, ”Рисуем пейзаж”, ”Вечерний город”). Большинство тем предлагается в соответствии со временем года (”Унылая пора…”, ”Снежный день”). Цели данных занятий направлены в основном на формирование навыков рисования и в меньшей степени на развитие творчества. Например:

выработать у детей эстетический вкус,

знакомить с прекрасным,

учить создавать композицию,

учить ориентироваться на листе.

Так же было выявлено, что в повседневной деятельности планируются мероприятия по развитию творчества детей, воображения (наблюдения за явлениями природы, чтение художественных произведений, чтение стихов о временных года, рисование на свободную тему). В ходе анализа планирующей документации было выявлено, что количество занятий планируется в соответствии с программой, уделяется внимание планированию свободной деятельности, куда включается мероприятия по развитию воображения и творчества.

Логическим продолжением этого этапа стал следующий - беседа с воспитателем. (Вопросы к беседе - Приложение №1) Целью этого этапа являлось выявление методов и приемов, используемых для развития творческого воображения и оснащенность необходимыми материалами, применяемыми на занятиях и в повседневной жизни.

Беседа с воспитателем показала, что педагог сам увлекается рисованием и прививает эту любовь к детям. Занятия по изобразительной деятельности дети воспринимают без каких-либо отрицательных эмоций. Во время занятия у детей положительный эмоциональный настрой и высокая активность после занятия. Воспитатель рассказала, что на занятиях используются акварель, кисти, карандаши, фломастеры. Задания выполняются полностью самостоятельно, но некоторым требуется помощь в создании замысла. Воспитатель отметила, что многие дети привыкли срисовывать с картин, которые предложены в качестве образца, и лишь немногие проявляют творчество в создании картин (Лера З., Нона М., Даша Э.) Также воспитатель выделила, что наблюдается динамика развития творчества детей, связанная в основном с общим психическим развитием ребенка. У всех детей развиты технические умения и навыки, которые должны соответствовать их возрасту.

На занятиях по изобразительной деятельности воспитатель использует различные методы: наглядные (показ иллюстраций, образца), словесные (беседы на какие-либо темы, по картине), но предпочтение педагог отдает наглядным методам и приемам. Дидактические пособия и наглядные материалы, используемые на занятиях, представляют собой набор картин по разным тематикам, образцы выполнения, как самого воспитателя, так и самих детей.

Воспитатель рассказала, что в повседневной деятельности проводятся наблюдения каждый день на прогулке, дидактические игры в группе, беседы, чтение стихов, сказок, что расширяет представления детей об окружающем мире. Также имеет место индивидуальная работа с детьми, у которых наблюдаются затруднения в выполнении заданий.

Беседа с воспитателем показала, что педагогом проводится обширная работа по ознакомлению с окружающим, особое внимание уделяется развитию творчества детей, также имеет место быть индивидуальная работа как одно из условий развития творчества. Можно сказать, что педагог не остается в стороне от проблемы развития детского творчества, а активно принимает участие в решении этого вопроса.

Для выявления интереса к процессу рисования была проведена беседа с детьми. (см. Приложение № 2) Из беседы мы выяснили, что дети любят рисовать. При выборе материалов для создания картин останавливали свой выбор на более простых: карандаши, фломастеры. Вопрос о том, какими материалами еще можно создавать изображение, вызвал у детей затруднение в ответе. Также все дети ответили, что они самостоятельны в создании и воплощении замысла и им не требуется какая-либо помощь. При создании картины дети в основном уделяют внимание изображению предметов. В соответствии с этим можно сделать вывод, что дети увлекаются рисованием, проявляя свою фантазию, но она ограничивается выбором простых материалов, что ограничивает развитие творчества.

Следующим этапом был тест для детей, целью которого было исследование творческого воображения. В основу этого теста была положена методика Е.П. Торренса “Неполные фигуры”.

Ее можно применить в несколько измененном виде. Используются уже знакомые ребенку фигуры (квадрат, круг и треугольник) и элементы предметных изображений.

Выбор указанного варианта задания объясняется тем, что предлагаемые в нем наглядные опоры активизируют всю психическую деятельность детей. Процесс дорисовывания и создания воображаемой картины позволяет выявить особенности операций анализа, синтеза, способности видеть целое раньше частей. Ребенок подчиняет свое воображение поставленной задаче, создавая новый целостный образ с использованием данной фигуры. В то же время предложение нарисовать картину обеспечивает условия для фантазирования, проявления внутренней позиции.

Процедура проведения: ребенку дают одну из геометрических фигур, изображенную на чистом листе бумаги (в центре), цветные карандаши. На выполнение отводится 10 - 12 минут. Затем работу забирают и поочередно предлагают следующие фигуры.

Критерии оценки детских работ. За основы были взяты следующие показатели:

Принятие задачи (понимание инструкции);

Наличие и стойкость интереса к деятельности;

Способность использовать образы восприятий, памяти;

Владение способами творческой деятельности (способность к перекомбинированию образов);

Продуктивность и вариативность созданных образов (запас представлений об окружающем);

Оригинальность образов (элементы творчества);

Эмоциональная насыщенность образов.

Качественные уровни состояния творческого воображения:

0 уровень - не принимает задачу, рисует что-то свое

1 уровень - дорисовывает фигуру, но изображение схематичное, без деталей

2 уровень - изображает отдельный объект, но уже с разными деталями ("опредмечивание")

3 уровень - изображает объект, включенный в какой-то воображаемый эпизод, вокруг объекта появляется "поле вещей"

4 уровень - изображает несколько объектов по воображаемому сюжету, создается целостная композиция. Возможно многогранное использование данной фигуры

5 уровень - изображает предложенную фигуру как второстепенную деталь образа в каком-то воображаемом сюжете. Задача решается по типу "включения"

Результаты теста показали, что 25% детей имеют высокий уровень творческого воображения, средний и низкий уровень у 37,5% детей. Эти результаты подтвердились при проведении заключительного этапа I констатирующего эксперимента - анализа продуктов деятельности (рисунков). (см. Приложение № 4).

По завершении этого исследовательского этапа работы можно констатировать зависимость характера выполнения заданий от овладения детьми структурными (имеющийся запас представлений, чувственный опыт) и операциональными (механизмы и действия воображения на основе имеющегося опыта и представлений) компонентами воображения от наличия и возможности использования словесных и наглядных опор, от обученности детей приемам преобразования образов восприятий, памяти и представлений. Также можно обозначить причины несформированности воображения у ребенка: трудности восприятия пространственных отношений, неспособность видеть целое по отдельным частям, непонимание причинно - следственных зависимостей, малый запас сведений об окружающем мире, бедность и неточность представлений, несформированность познавательных интересов и др. Это важно знать, чтобы сделать более целенаправленным и эффективным весь процесс работы по развитию детского творчества, формированию воображения у детей.

Анализируя выявленные трудности у детей, мы предположили, что процесс развития детского творчества у детей старшего дошкольного возраста будет более эффективным, при использовании разработанного комплекса занятий по сюжетному рисованию с использованием нетрадиционных техник, обогащении эмоциональной сферы и зрительного опыта детей новыми впечатлениями посредством наблюдений, накоплении знаний с помощью бесед и проведении индивидуальной работы.

Для проверки нашей гипотезы нами был проведен формирующий эксперимент, целью которого являлось развитие детского творчества у детей старшего дошкольного возраста.

Основными задачами, поставленными в ходе формирующего эксперимента, были:

Развитие творчества (сюжетное рисование)

Развитие воображения (сюжетное рисование, рассматривание картин природы, чтение стихотворений)

Обогащение зрительного и эмоционального опыта (наблюдения за объектами и явлениями природы)

Закрепление полученного опыта с целью его дальнейшего сохранения (беседы по накопленному опыту)

Обогащение цветовой палитры детей (сюжетное рисование, наблюдения, рассматривание картин природы)

Для реализации этих задач нами были разработаны:

Комплекс занятий по сюжетному рисованию с использованием нетрадиционных техник;

Комплекс наблюдений за природными объектами и явлениями;

Комплекс бесед по временам года.

Наблюдение в ходе эксперимента за деятельностью детей, позволило утверждать, что рисунки детей стали богаты по содержанию, насыщенны разнообразными деталями, работы стали отличаться точностью в передаче строения предмета, заметно возросла самостоятельность в выполнении задания.

При проведении контрольного эксперимента мы использовали такие методики, как беседа с воспитателем, беседа с детьми, анализ продуктов деятельности (рисунков).

Целью данного этапа являлось выявление конечного уровня развития творчества детей старшего дошкольного возраста.

Первый этап беседа с воспитателем (Приложение № 8) показал, что у детей повысился уровень интереса к изобразительной деятельности, отмечается высокая самостоятельность в выполнении задания, разнообразие созданных замыслов. Воспитатель отметила положительную динамику в творческом развитии детей, как в подгруппе, так и индивидуально у каждого. Высокую эффективность имела индивидуальная работа, которая значительно помогла в повышении уровня творчества.

Качественный и количественный анализ показал, что в группе детей, 2 человека (25 %) имеют уровень, близкий к среднему, 3 человека (37, 5%) имеют уровень выше среднего и 3 человека (37, 5%) имеют уровень, близкий к высокому. Общий средний показатель развития творчества стал выше среднего, и составил 2, 34 балла.

Сравнив полученные данные с показателями начального уровня, мы увидели, что у 2 детей повысился свои показатели с низкого на средний уровень (Данил М., Саша Б.), у 3 детей уровень стал выше среднего (Кирилл С., Ира С., Саша Т.) и 3 детей имеют уровень, близкий к высокому (Лера З., Нонна М., Даша Э.)

Таким образом, обобщая результаты исследования, мы можем увидеть, что уровень творчества у детей данной экспериментальной группы стал выше, чем был в начале эксперимента. Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что сюжетное рисование может служить эффективным средством развития детского творчества у детей старшего дошкольного возраста, при использовании разработанного комплекса занятий по сюжетному рисованию, обогащении эмоциональной сферы и зрительного опыта детей новыми впечатлениями посредством наблюдений, накоплении знаний с помощью бесед и проведении индивидуальной работы.

На основе созданного нами комплекса занятий по сюжетному рисованию с использованием нетрадиционных техник, можно составить другие комплексы для развития детского творчества и обогащения представлений детей об окружающем мире ("Любимые сказки детства", "Мир моих увлечений", "Город, где я живу", "Моя семья" и т.д.)

Заключение

Теоретический анализ психолого-педагогической литературы показал, что существует различное определений способностей. Обобщив точки зрения различных авторов, мы пришли к выводу, что способности - это особенности личности, которые обеспечивают сравнительную легкость и высокое качество овладения определенной деятельностью. Важным для нашего исследования является установление факта о включении в понятие "детское творчество" взаимосвязанных компонентов, таких как "способности", "творчество", "воображение", "задатки", "творческий акт", без которых невозможно определить сущность детского творчества.

Ряд авторов (Н.П. Сакулина, Е.А. Флерина, В.С. Щербаков) показали, что изобразительная деятельность взрослого отличается от детской. Следовательно, развивая детскую изобразительную деятельность, необходимо учитывать ее объективные особенности, в частности последовательность и своеобразие этапов творческого процесса.Г. Г. Григорьева в своих работах отмечает, что этапы изобразительной деятельности ребенка сокращены во времени, а замысливание и реализация замысла совмещены. Результатом творческой деятельности ребенка является продукт, значимый для самого ребенка, а не для общества.

Е.А. Флериной было определено, что обучение не препятствует развитию творчества. Поэтому задача педагога - найти оптимальное соотношение творчества и обучения на занятиях, обеспечить реализацию необходимых условий для развития творчества.

В ходе теоретического исследования мы пришли к выводу, что активное проявление детского творчества наблюдается на занятиях по сюжетному рисованию, где ребенок, создавая сюжет, активизирует работу таких психических процессов, как воля, воображение, память, мышление и происходит развитие не только значимых изобразительных умений и навыков, но и творчества, изобразительных способностей ребенка. Одним из наиболее важных условий успешного развития способностей ребенка на занятиях по сюжетному рисованию является разнообразие и вариативность работы. Рисование нетрадиционными техниками - это огромная возможность для детей думать, пробовать, искать, экспериментировать, а самое главное, самовыражаться. Следовательно, в своей работе мы использовали нетрадиционные техники на занятиях по сюжетному рисованию.

В процессе исследования мы установили, что для того, чтобы полноценно развивать творчество, необходимо наполнять ребенка новыми зрительными и чувственными впечатлениями, которые помогут ему разнообразить и обогатить сюжеты рисунков, проводить индивидуальную работу для лучшего усвоения знаний. На основании полученных нами знаний в ходе исследования мы провели констатирующий эксперимент, целью которого было выявление начального уровня творчества у детей старшего дошкольного возраста. Эксперимент состоял из шести этапов: изучение планирующей документации, беседа с воспитателем, беседа с детьми, тест для родителей, тест для детей, анализ продуктов деятельности детей. Это дело возможность наиболее полно исследовать проявления творчества детей, точно определить уровень развития творчества и выявить причины недостаточной сформированности для старшего дошкольного возраста уровня творчества.

По результатам исследования было определено, что уровень, близкий к высокому, творчества у 37, 5% детей, близкий к среднему - 37, 5% и низкий уровень творчества у 25% детей. Констатирующий эксперимент показал, что причинами несформированности определенного уровня творчества являются трудности восприятия пространственных отношений, малый запас сведений об окружающем мире, бедность, неточность представлений.

В связи с этим целью формирующего эксперимента являлось развитие детского творчества у детей старшего дошкольного возраста. Для осуществления данной цели нами был разработан комплекс занятий по сюжетному рисованию с использованием нетрадиционных техник. В ходе проведения этих комплексов обогащалась эмоциональная сфера и зрительный опыт детей, накопление знаний об изменениях в природе, особенностях времен года и отображение полученных впечатлений в ходе изобразительной деятельности.

Для выявления результативности работы и определения конечного уровня развития творчества у детей старшего дошкольного возраста бал проведен контрольный эксперимент. Здесь использовались такие методики, как беседа с воспитателем, тест для родителей, анализ продуктов деятельности. В ходе обобщения результатов мы увидели, что уровень творчества стал выше, чем в начале эксперимента: 25% детей имеют уровень, близкий к среднему, 37, 5% - уровень выше среднего и 37, 5% имеют уровень, близкий к высокому. Сюжеты, изображаемые детьми, стали богаче по содержанию, разнообразилась цветовая палитра, используемая в работах.

Таким образом, по завершении работы мы можем сделать вывод о том, что гипотеза, заявленная нами в работе, подтвердилась.

42. Метод изучения педагогической документации

Другой метод сбора фактических данных - изучение педагогической документации, характеризующей учебно-воспитательный процесс в том или ином учебном заведении (журналов учета успеваемости, посещаемости, личных дел и медицинских карт обучаемых и т.д.). В этих документах зафиксированы многие объективные данные, помогающие установить ряд характеристик, причинные связи, выявить некоторые зависимости. Изучение письменных, графических творческих работ обучаемых является методом, вооружающим исследователя ценными данными, характеризующими индивидуальность каждого обучаемого, его отношение к работе, наличие тех или иных способностей.

Анализ школьной документации.

Источники информации при использовании этого метода:

• классные журналы

• расписание уч-х занятий

• календарные планы учителей

• неурочные планы учителей

• и т.д.

В этих документах, помогающих установить причинно-следственные зависимости, взаимосвязи между изучаемым явлением. Например, изучение документации дает ценные статистические данные для установлением связи между состоянием здоровья и усвояемостью, тем как составлено расписание, работоспособностью учеников и т.д.

К методам изучения продуктов деятельности можно отнести метод изучения педагогической документации (отчетно-учетной, нормативной и др.). В процессе работы исследователь сталкивается с изучением различ­ных документов: служебных характеристик; личных дел, медицинских карт, автобиографий, ученических дневников, журналов контрольных проверок, приказов и распоряжений руководства образовательных учреждений, протоколов собраний и заседаний и др. Анализ этих документов позволяет выявить динамику развития личности обучающегося, сопоставить официальные мнения, получить объективные данные, характеризующие реально сложившуюся практику организации образовательного процесса. Следует заметить, что информация, полученная из различных документов обычно обширна, объемна. Не просто запомнить биографические данные даже об одном человеке. Когда же обследуются десятки и сотни людей, то эта за­дача усложняется до предела. Помимо это­го, характеристики и другие документы пишутся в произвольной форме, что создает трудности при их сопоставлении, анализе и оценке. Здесь помогает только опыт, интуиция, автоматизация обработки и хранения данных документов с помощью ЭВМ.

  В качестве одного из методов работы с документами, в частности, с текстами в психолого-педагогических исследованиях широко применяется метод контент-анализа, позволяющий получить достоверную информацию путем ее специальной выборки. Контент-анализ (англ. content – содержание, analysis – разложение) – метод выявления и оценки специфических характеристик текстов и других носителей информации (видеозаписей, интервью, ответов на открытые вопросы анкеты и т. д.). При его использовании на больших массивах информации (например текстов) в соответствии с целями исследования выделяются определенные смысловые единицы содержания и формы информации (например, отдельные психологические характеристики, виды взаимодействия людей и т. д.). Далее для выявления существующих тенденций определяются частота и объем их употребления. Контент-анализ дает возможность выявлять в текстах отдельные психолого-педагогические характеристики личности, коллектива и т. д. В отличии от содержательного анализа, этот научный метод используется для получения информации, отвечающей некоторым качественным критериям – объективность, надежность и валидность.

43. Биографические методы

Биографические методы в психологии (ново-греч. βιογραφία — жизнеописание от др.-греч. βίος — жизнь, γράφω — пишу) — способы исследования, диагностики, коррекции и проектирования жизненного пути личности. Биографические методы начали разрабатываться в первой четверти XX века (Н. А. Рыбников, Ш. Бюлер). Современные биографические методы основаны на изучении личности в контексте истории и перспектив развития её индивидуального бытия. Использование биографических методов предполагает получение информации, источником которой являются автобиографические методики (опросники, интервью, спонтанные и спровоцированные автобиографии), свидетельства очевидцев, контент-анализ дневников, писем и т. п.

В двадцатом веке ленинградский учёный и психолог Б.Г. Ананьев положил начало развитию биографического метода в современной психологической науке. Его последователь и ученица Н. А. Логинова продолжает теоретическое и практическое исследование метологических основ биографического метода в психологии. Известен её труд "Психобиографический метод исследования и коррекции личности", изданный при Казахском Национальном университете имени аль-Фараби.

Определение и истоки биографического метода в социологии Биографические данные в социологии — это основной источник детальных и мотивированных описаний «истории» отдельной личности. И значимые социальные связи, и мотивы действий получают здесь убедительное освещение «с точки зрения деятеля». Чаще всего источником биографических данных становятся личные документы (мемуары, записки, дневники и т. п.) либо материалы интервью и бесед. Лишь в очень редких случаях исследователь имеет дело с жизнеописанием, включающим в себя все события «от первого крика до последнего вздоха». Обычно основное внимание уделяется конкретным аспектам или стадиям жизни — карьере, межличностным отношениям и т. п. Некоторые авторы даже предлагают взамен широко употребляемых терминов «биографический метод» или «история жизни» использовать термин «история отдельного случая» («individual case history»), подчеркивающий избирательный, селективный характер жизнеописания. В социологии «истории жизни» чаще всего использовались для изучения социальных меньшинств — тех групп, которые довольно трудно поддаются пространственной и временной локализации (и, следовательно, менее доступны для масштабных выборочных обследований). В 1920-1940-х гг. биографический метод широко применялся представителями Чикагской школы. Так, например, в 1920-е гг. чикагский социолог К. Шоу изучал подростковую преступность, используя написанные по его просьбе автобиографические заметки юного правонарушителя, дополненные полицейскими и судебными документами, результатами медицинских освидетельствовании и т. п. Всю совокупность этих данных он рассматривал как «историю случая» (См.: Hakim С. Research Design: Strategies and Choices in the Design of Social Research. L.: Alien & Unwin, 1987. P. 65-66. 2 Shaw С. R. The Jack-Roller. A Delinquent Boy's Own Story. Chicago: The University of Chicago Press, [1930] l966;ShawC. R. The Natural History of a Delinquent Career. Chicago: The University of Chicago Press, 1931. 44.). Биографический метод имеет очень много общего с методом включенного наблюдения и по сути является еще одной разновидностью этнографического подхода к «анализу случая». Отличием биографического метода можно считать большую сфокусированность на уникальных аспектах истории жизни человека (иногда – группы, организации) и на субъективном, личностном подходе к описанию человеческой жизни, карьеры, истории любви и т. п. В центре внимания социолога здесь оказывается документальное, или устное, описание событии с точки зрения самого «случая», т. е. те сведения, которые в медицине называют субъективным анамнезом. Как и метод включенного наблюдения, биографический метод имеет «этнографические» корни. Культурные антропологи и историки часто опирались (и опираются) на «устные истории» или дневниковые записи и мемуары, когда им приходится изучать соответственно «доисторические», не имеющие письменной традиции сообщества, либо «закулисные» политические механизмы. Еще очевиднее тот вклад, который внесли в развитие биографического метода документальная журналистика и мемуаристика. (Достаточно вспомнить о столь раннем примере использования сравнительно-биографического метода, как «Жизнеописания» Плутарха.) Первой собственно социологической работой, «узаконившей» использование личных документов, писем и автобиографий в анализе социальных процессов, стала опубликованная в 1918-1920 гг. книга У. Томаса и Ф. Знанецкого «Польский крестьянин в Европе и в Америке». Один из томов этой книги составила автобиография польского эмигранта Владека, описавшего свой путь из провинциального Копина в Чикаго. Этот путь включил в себя и учебу в деревенской школе, и работу помощником в лавке, и выезд в Германию в поисках заработка, предшествовавшие эмиграции в США. Томас и Знанецки первыми выступили с обоснованием использования биографического метода в рамках интерпретативного подхода в социологии. Они полагали, что социальные процессы нужно рассматривать как результат постоянного взаимодействия сознания личности и объективной социальной реальности. В этом взаимодействии личность и «ее» определения реальности выступают и как постоянно действующий детерминант, и как продукт социального взаимодействия. Следовательно, изучение сознания и самосознания – необходимое условие анализа социального мира. Кроме того, Томас и Знанецки предполагали, что исследование, базирующееся на «историях жизни», позволит выйти к более широким обобщениям, касающимся социальных групп, субкультур, классов и т. п. Н. Дензин дал одно из самых популярных определений биографического метода (метода «историй жизни», «жизнеописаний»): «...биографический метод представляет переживания и определения одного лица, одной группы или одной организации в той форме, в которой это лицо, группа или организация интерпретируют эти переживания. К материалам жизненной истории относятся любые записи или документы, включая „истории случая" социальных организаций, которые проливают свет на субъективное поведение индивидов и групп. Такие материалы могут варьировать от писем до автобиографий, от газетных сообщений до протоколов судебных заседаний» (Denzin N. The Research Act. A Theoretical Introduction to Sociological Methods, 3rd ed. Englewood Cliff: Prentice Hall, 1989. P. 183.). Предположение о необходимости учета «перспективы деятеля», его смыслового горизонта и определения ситуации играет ведущую роль при использовании биографического метода. Так как целью здесь в конечном счете оказывается понимание тех или иных аспектов «внутреннего мира» субъекта, необходимым становится и предположение о том, что исследуемые располагают достаточно сложной структурой субъективного опыта и способны отделить собственный «образ Я» от образа окружающего мира, способны «воспринять себя в качестве активного субъекта своей собственной истории жизни, отличного от социального мира» (См.: Kohli M. Biography: Account, Text, Method // Biography and Society. Bcvcrly Hills, 1981. P. 164.).  Следующая фундаментальная особенность биографического метода –его направленность на воссоздание исторической, развернутой во времени, перспективы событий. Используя биографический метод, социолог становится в некотором роде социальным историком. История социальных институтов и социальных изменений здесь раскрывает себя через рассказы людей об их собственной жизни. Это открывает дополнительные возможности для пересмотра «официальных» версий истории, написанных с позиций властвующих классов и групп и сопоставления этих версий с основанным на повседневном опыте знанием социальной жизни, которым располагают непривилегированные и «безгласные» социальные группы. «Кто говорит и кого слушают – это политические вопросы; факт, становящийся особенно очевидным, когда голос получают люди, обладающие низким статусом и властью» (См.: McCall M. M., Winner J. The Good News about Life History // Becker H. S.. McCall M. M. (eds.) Symbolic Interaction and Cultural Studies. Chicago: The University of Chicago Press, 1990. P. 47. 4bid. P. 66. 46.). Вот, например, как описывает свои отношения с начальством женщина-работница, проинтервьюированная Дж. Уитнер в ходе исследования «биографии» игрушечной фабрики в Чикаго (эта работа, кстати, может служить примером использования биографического метода в исследовании организаций): «Один мастер — он прежде служил лейтенантом или еще кем-то там в армии — все время доводил работавших на его участке контролеров качества до слез, потому что он кричал на них и они расстраивались. (Вопрос: Почему он кричал на них?) Потому что они отказывались что-нибудь делать, а он не терпел, чтобы кто-то отказывался на его участке, и мы тушевались. Он накричал на меня. Я сказала ему, что мне наплевать. Тогда он побежал к начальству, чтобы пожаловаться, что я вела себя непочтительно. Он хотел от меня объяснительной. Но разве кто-то не покрикивал на меня? Я не собака». Особое внимание проблеме предоставления права голоса «безгласным» уделяет традиция символического интеракционизма. Здесь эта проблема рассматривается не столько в политическом, сколько в теоретическом аспекте. Предполагается, что во всяком обществе существует определенная «иерархия правдоподобия» в производстве и распространении значений и социального знания. Те, кто находятся на «верхнем этаже» этой иерархии, имеют преимущество в формулировке правил, используемых для приписывания смысла действиям и определения ситуации. В результате кто-то диктует правила и нормы в соответствии со своими интересами, а кто-то, также следуя своим интересам, нарушает эти правила и нормы, оказываясь в положении аутсайдера, маргинала или преступника. Если социолог принимает одну, господствующую точку зрения при описании фрагмента социальной реальности, он заведомо игнорирует те интересы, знания и смыслы, которые определяют поступки другой стороны. Биографический подход с точки зрения символического интеракционизма увеличивает шансы исследователя в понимании нестандартных или «отклоняющихся» от общепринятого смысловых перспектив, хотя именно в этом случае его нередко обвиняют в одностороннем или тенденциозном анализе: «Когда мы обвиняем себя или коллег-социологов в необъективности? Я думаю, что рассмотрение типичных примеров показало бы, что эти обвинения возникают – если обратиться к одному важному классу таких случаев, — когда исследователь оказывает сколько-нибудь серьезное доверие перспективе подчиненной группы в некоем иерархическом отношении. В случае девиантов таким иерархическим отношением оказывается отношение морали. Здесь в положении превосходства оказываются те участники отношения, которые представляют силы официальной и одобряемой морали, а подчиненными становятся те, кто якобы нарушил эту мораль... (другими словами), обвинения в предвзятости, относящиеся к нам или к другим, провоцируются отказом проявлять доверие и почтение к сложившемуся статусному порядку, где право быть услышанным и доступ к истине распределены неравномерно» (Becker H. S. Sociologies! Work. Chicago: Aldine, 1970. P. 125-126). Естественно предположить, что направленность биографического метода на то, чтобы представить субъективный опыт деятеля через его собственные категории и определения, требует какого-то переосмысления критериев объективности исследования. Действительно, социолог здесь должен прежде всего определить, какова «собственная история», личная трактовка субъекта. То, как субъект сам определяет ситуацию, в данном случае важнее, чем то, какова ситуация «сама по себе». Эта «собственная история» может и должна быть дополнена сведениями о том, как определяют ситуацию другие участники. Сопоставление точек зрения и сведений, полученных с помощью разных методов и (или) из разных источников, позволяет полно и достаточно объективно воссоздать не только внешнюю картину событий, но и их субъективный смысл для участников. Такой тип исследовательской стратегии в социологии принято обозначать как множественную триангуляцию *. (Термин «триангуляция» призван подчеркнуть сходство со способом определения удаленности или месторасположения некоторого объекта, используемым в геодезии или радиопеленгации.) Множественная триангуляция помогает в анализе различающихся определений ситуации, относящихся к одним и тем же элементам опыта (См.: Webb E. J.. Campbell D. Т., Scwartz R. D., Sechrest L. Unobtrusive Measures: Nonreactive Measure in the Social Sciences. Chicago: Rand McNally, 1966, а также Denzin N. Op.cit.Ch.). Сбор биографического материала  Любой устный или письменный рассказ субъекта о событиях его жизни может рассматриваться в качестве биографического материала. При определенных условиях для воссоздания «истории жизни» могут использоваться и вторичные источники — мемуары других лиц, письма, официальные документы и т. п. Например, если обратиться к исследованиям «истории жизни» организаций, К. Литлер изучал трудовые отношения в двух британских компаниях в 1930-е гг. Интервьюирование профсоюзных активистов, участвовавших в событиях того времени, было дополнено материалами архивов этих компаний и газетными сообщениями, касавшимися трудовых конфликтов, которые там происходили (Littler C. R. The Development of Labour Process in Capitalist Societies: A Comparative Study of the Transformation of Work Organization in Britain, Japan and the USA. L.: Heinemann, 1982. P. 117-145).  В недавнем совместном исследовании британских и российских ученых (Реструктурирование занятости и формирование локальных рынков труда в России: Научный доклад. М.: ИСИТО, 1996. " Подробнее см., например: Thompson P. The Voice of the Past: Oral History. Oxford: Oxford University Press, 1978; Gardner G. В., Adams G. R. Ordinary People and Everyday Life: Perspectives on the New Social History. Nashville: American Association for State and Local History, 1983. 12 См.: Con-well С., Sutherland E. H. The Professional Thief. Chicago: The University of Chicago Press, 1937. 48.) изучалась, в частности, кадровая политика на предприятиях разного типа («неблагополучных», «благополучных», «новых»). Помимо анализа документов кадровой и экономической статистики использовались полуструктурированные интервью с работниками предприятий, основной темой которых стали трудовые биографии респондентов (всего было проведено 260 интервью на 12-ти предприятиях). Важно, однако, различать биографические (автобиографические) истории и так называемые устные истории. «Устная история» — это фактуально точное воссоздание определенных исторических событий. В ее фокусе — не субъективный опыт деятеля, а историческое знание о событиях, процессах, движущих силах и причинах. Устные истории, рассказанные участниками событий, используются для накопления такого исторического и фактического знания. Историческое знание «с точки зрения очевидца» необходимо, например, антропологу, стремящемуся воссоздать историю разделения труда между соседними племенами или историю вражды между кланами. Историк —представитель школы «Новой социальной истории» — также сможет использовать устные истории, например, описывая бурные политические изменения «снизу» как изменения «повседневной жизни простых людей». В социологии принято различать три основных типа «историй жизни»: полные, тематические и отредактированные. Полная «история жизни» в идеале очерчивает весь жизненный опыт субъекта — от колыбели до могилы (что само по себе не требует большого объема и степени детализации). Тематическая «история жизни» отличается от полной тем, что она относится преимущественно к одной стороне или фазе жизненного цикла субъекта. Например, Э. Сазерленд написал книгу о профессиональной карьере «вора в законе», который выступил в качества соавтора произведения 12. Сазерленд подготовил опросник, позволивший структурировать письменный рассказ своею соавтора, провел ряд дополнительных интервью и прокомментировал получившуюся «историю жизни». Однако он не использовал никакие дополнительные источники. Отредактированная «история жизни» может, вообще говоря, быть и полной, и тематической. Ее основная особенность —ведущая роль социолога-интерпретатора, явно организующего биографический материал в соответствии с теоретической логикой, избирательно редактирующего и интерпретирующего исходный рассказ (или рассказы) субъектов для того, чтобы ответить на поставленные в исследовании вопросы. Нередко множество отредактированных «историй жизни» становится иллюстративным или доказательным материалом в теоретическом по сути исследовании. Примером может служить знаменитая работа И. Гофмана «Стигма». Под «стигмой» здесь понимается свойство (атрибут), рассматриваемое как порочащее, неуместное для представителя определенной социальной категории и отличающее его от социально определяемой «нормы» (например, значительный физический дефект, моральное «уродство» наподобие алкоголизма, принадлежность к «не той» расе и т.п.). Так, в главе, посвященной типам «духовной карьеры» стигматизированных людей, Гофман использует десяток различных автобиографических источников, мемуаров, «жизненных историй», чтобы показать, как влияют на личностную идентичность время и обстоятельства осознания субъектом своей стигмы, се очевидность для окружающих и т. п. Субъектами «жизненных историй» здесь оказываются и человек, заболевший в юности полиомиелитом, и профессиональная проститутка, и слепая девушка, и гомосексуалист. Основными источниками биографических данных, как уже говорилось, служат, помимо опросов и интервью, публичные и частные архивные материалы. Интервью, опросники и дословные записи устных сообщений неизменно играют ведущую роль в получении значимых для социологии «историй жизни». Их применение гарантирует релевантность получаемых сведений той теоретической проблеме, которая стоит перед социологом (хотя эта «социологическая релевантность», по мнению некоторых, достигается ценой меньшей спонтанности и непосредственности изложения). Процедуры интервьюирования и опросники, используемые в этом случае, по сути отличаются от традиционных для социологии лишь тем, что они отчетливо структурированы временной перспективой человеческой жизни как целого. Опросник, или «биографический путеводитель», используемый при интервьюировании, позволяет субъекту упорядочить свой рассказ и уделить достаточное внимание всем фазам жизненного цикла (детство, юность и т. п.) и всем сферам жизненного опыта (семья, карьера и т. п.), которые значимы для него и (или) интересуют социолога. Помимо того, что опросник или тематический путеводитель позволяют не позабыть или не пропустить существенные сведения, они полезны и самому исследователю как средство отчетливой и явной операционализации тех понятий, которые он собирается использовать в теоретическом анализе. Заметим здесь, что нередко биографический материал собирается в ходе вполне традиционного выборочного обследования. В большинстве случаев выборка такого исследования представляет какую-то возрастную когорту или профессиональную группу. Разумеется, исходя из практических соображений стоимости широкомасштабного интервьюирования и доступности «редких» совокупностей (см. гл. 6), исследователи чаще всего ограничиваются квотной выборкой. Например, в осуществленном в 1970-е гг. исследовании социальных изменений в канадской провинции Квебек, было собрано 150 биографических интервью с теми, кто начинал свою профессиональную карьеру в 1940-е гг. Даже в тех случаях, когда социолог проводит серию глубинных («клинических») интервью без использования жесткого плана беседы или «путеводителя», он ориентируется на какую-то совокупность теоретически значимых тем, пунктов беседы и постоянно возвращается к их обсуждению. В качестве примера мы можем использовать известную работу «отца-основателя» этнометодоло-гии Г. Гарфинкеля, посвященную анализу «индивидуального случая» изменения полового статуса (GarfinkelH. Passing and the Managed Achivement of Sex Status in an «Intersexed» Person. Part 1 (in collab. with R. J. Stoller) // Studies in Ethnomethodology. Cambridge, [1967] 1984. Р. 116-185. 50). Основной эмпирический материал здесь — это многочисленные интервью с Агнессой, девятнадцатилетней девушкой, рожденной и воспитывавшейся до 17 лет как мальчик и сознательно решившей сменить пол. Агнесса к моменту поступления в университетскую клинику уже два года жила в облике девушки и успешно скрывала от окружающих свой секрет. По ее собственным словам и некоторым косвенным данным, она всегда хотела стать нормальной женщиной и ощущала себя девушкой, рассматривая свои нормальные мужские гениталии как «злую шутку природы», превратность судьбы. С точки зрения генетики, анатомии и эндокринного статуса Агнесса представляла собой редкий случай «чисто гормональной» (тестикулярной) феминизации в подростковом возрасте: физиологически и анатомически нормальные мужские органы соседствовали с вполне отчетливыми женскими вторичными половыми признаками, и внешне, для неосведомленных наблюдателей, Агнесса выглядела как привлекательная юная девушка. Конечно, Гарфинкеля интересовал не сам по себе «медицинский случай». Его интересовала та тонкая социальная «работа», направленная на достижение и сохранение избранного сексуального статуса, которую приходилось осуществлять Агнессе. Любая ошибка, нарушение нормативных ожиданий окружающих, отклонение от «социально-понятных» ролевых моделей привели бы Агнессу к краху ее идентичности и к полной маргинализации. Однако Агнесса не только «управилась» с необходимостью вести обычный, социально-принятый образ жизни молоденькой девушки, иметь подруг и поклонников и т. п., но и добилась сложной хирургической операции, которая позволила избавиться от мужских гениталий и обрести — средствами пластической хирургии — «минимальный анатомический набор», необходимый, чтобы стать «обычной женщиной» (конечно, лишенной собственно репродуктивной функции). Именно сложная «жизненная история» Агнессы дала возможность проанализировать те механизмы конструирования и поддержания «правильного», рационального и «объяснимого с точки зрения других людей» статусноролевого поведения, которые в повседневной жизни «нормальных» мужчин и «нормальных» женщин не осознаются и действуют автоматически. Гарфинкель в беседах с Агнессой постоянно обращался к тем темам («пунктам») ее биографии, которые позволяли пролить свет на определенные теоретические проблемы: «наивное» восприятие разделения полов как однозначного, абсолютного и морально-нагруженного порядка вещей; идентификация сексуального статуса посредством культурно-детерминированных знаков отличия, воспринимаемых в обыденном сознании как естественные и т. п. Одной из тем, интересовавших исследователя, была тема ретроспективного конструирования личностью согласованной с избранным статусом автобиографии: все события, поступки, атрибуты, отношения прежней жизни Агнессы, воспитывавшейся в качестве мальчика, последовательно интерпретировались ею как история «ошибочно воспринимавшейся окружающими в качестве мальчика» девочки. Разумеется, такая автобиография была не лишена каких-то пропусков и труднообъяснимых фактов, но в главном отличалась незаурядной согласованностью: «Уже сама выраженность преувеличений в ее женской биографии, в описании маскулинности ее друга (за которого Агнесса собиралась выйти замуж), „бесчувственности" ее мужских гениталий и т. п. представляет постоянно подчеркиваемую черту: последовательно женскую идентификацию»15. Случай Агнессы, проанализированный Гарфинкелем, еще раз демонстрирует те трудности в оценке объективности данных, которые возникают при использовании биографического метода: любые искажения фактов здесь могут оказаться и результатом их намеренного сокрытия, и вполне «искренним» механизмом защиты личной самотождественности (т. е. неотъемлемой частью реального «образа Я»), и результатом простой неосведомленности. Так, Гарфинкель отметил, что Агнесса поразительно мало знала о мужской гомосексуальности и при неоднократных попытках обсуждения этой темы, несмотря на явный интерес и эмоциональность восприятия разговора, просто не могла объяснить, как она воспринимала признаки гомосексуальных интересов у других мальчиков. Она также отказывалась провести какие-либо сравнения между собой и гомосексуальными мужчинами либо трансвеститами, хотя легко и охотно сопоставляла свой статус со статусами нормального мужчины или нормальной женщины. Исследователь был лишен возможности услышать рассказы других участников событий, однако добросовестно зафиксировал особое мнение одного из урологов, не участвовавших непосредственно в лечении Агнессы. Этот человек полагал, что решение об операции было медицинской и этической ошибкой, результатом мистификации, ссылаясь на весьма неоднозначные медицинские признаки и даже на то, что у случайно встреченного им жениха Агнессы была отнюдь не мужественная внешность. Изрядно времени спустя, когда исследовательский проект был успешно завершен, книга Гарфинкеля находилась в печати, а бывшая пациентка уже более пяти лет вела активную жизнь молодой, привлекательной и сексуально благополучной женщины, Агнесса посетила ученых и сообщила, что никогда не имела абсолютно никаких биологических дефектов, которые вели бы к феминизации в подростковом возрасте. Просто с 12 лет она тайно принимала эстрогены (женские половые гормоны), прописанные ее матери после серьезной хирургической операции. К частным архивным материалам, используемым при изучении «истории жизни», относят преимущественно личные записи и документы. Основной тип частного документа — это автобиография. (К автобиографиям относятся и те детальные жизнеописания, которые создаются по просьбе исследователя.) Существуют заметные различия между автобиографией, написанной в расчете на дальнейшую публикацию, и автобиографией, обращенной лишь к узкому кругу близких. Если в первом случае преимуществом является большая фактическая достоверность и «читабельность» изложения, то во втором обычно имеет место высокая степень раскрытия личного отношения к пережитому, особое стремление мотивировать совершенные выборы и поступки. Как и основанные на автобиографических сведениях «истории жизни», сами автобиографии могут быть разделены на полные, тематические и отредактированные. Тематические автобиографии, в отличие от полных, ориентированы на определенную сферу личного опыта или период жизни (ср., например: «Моя жизнь в искусстве» и «Подлинная история моей жизни»). Достоинство автобиографий — большая достоверность в описании личностной «подкладки» событий. Однако нужно всегда помнить о том, что автобиография—это реконструированная субъектом в определенный момент жизни история. Здесь особенно вероятны смещения и ошибки, вызванные и стремлением рационально мотивировать любой поступок с точки зрения «сегодняшнего» мировосприятия, и необходимостью придать повествованию некоторую литературную форму. Методологическая триангуляция, о которой говорилось выше, становится единственным средством достижения достоверности и объективности при анализе «историй жизни», основанных на автобиографических данных. Иными словами, автобиографические данные должны интерпретироваться в контексте сведений, полученных из иных источников. К частной архивной документации относятся также дневники, частные записи, мемуары, личные письма, записи разговоров и т. п. Дневник и мемуарные записки иногда трудно различимы: можно считать, что мемуары в целом отличает более безличный стиль изложения и необязательность линейного и упорядоченного описания сменяющих друг друга во времени событий. Повышение достоверности «историй жизни», основанных на такого рода личных (иногда говорят — «экспрессивных») документах, как дневниковые и мемуарные записи, требует, как и в ранее описанных случаях, привлечения дополнительных источников, использования специальных приемов критического анализа (в том числе критической оценки экспрессивного документа как исторического источника, как литературного текста и т. п.). Важным подспорьем здесь могут оказаться не столько экспрессивные, сколько функциональные личные документы — расписания, черновики, планы работы, записи финансовых поступлении и расходов. Личные письма также могут рассматриваться как важный источник биографических данных. Письмо может рассказать достаточно важные вещи не только об его авторе, но и о получателе и взаимоотношениях между первым и вторым. И стиль, и способ изложения, и частота переписки могут быть столь же информативны, как и собственно содержание письма. К сожалению, современная социология довольно мало внимания уделяет этому типу личной документации, хотя литературоведение и история дают немало примеров использования личной переписки в качестве полезного источника данных. Важным дополнительным источником биографических данных являются также официальные архивные документы: записи актов гражданского состояния (рождения, смерти, браки), правительственные документы, данные социальной статистики, архивы политических, общественных организаций и административных органов. В ведомственных архивах могут быть обнаружены важные биографические документы, связанные, в первую очередь, с профессиональной карьерой: личные листки по учету кадров, сведения о наградах и взысканиях, характеристики. Большой интерес представляет документация медицинских учреждений, органов юриспруденции, однако в этом случае необходимо принимать во внимание и существующие обычно жесткие ограничения на дос-туп к таким источникам, и этические соображения. Анализ и интерпретация биографического материала В начале этой главы мы говорили о том, что «истории жизни», биографический метод — это, по сути, разновидность этнографического метода, имеющая дело с анализом «индивидуального случая». Поэтому нам нет нужды детально обсуждать возможности анализа и интерпретации этнографических данных, рассмотренные в главе, посвященной включенному наблюдению. Все, что было сказано об интерпретативном подходе, аналитической индукции, типах понятий и требованиях к валидности в полной мере применимо и к биографическому методу. Здесь мы остановимся лишь на тех проблемах, которые возникают в связи с «индивидуальной» природой биографических данных. Применение причинных моделей к анализу «историй жизни» требует использования процедур аналитической индукции (см. с. 39-40). Роль негативных, опровергающих примеров в этом случае особенно существенна: обобщения, построенные на нескольких «историях жизни», могут быть уточнены, дополнены или опровергнуты лишь при сопоставлении с новыми, отобранными по теоретически-релевантным признакам, случаями. Излишне говорить о необходимости обоснования «типичности», репрезентативности отобранных для изучения индивидуальных случаев. Здесь применимы идеи теоретической выборки, рассмотренные в главе о включенном наблюдении. Например, в исследовании изменения семейных взаимоотношений и циклов семейной жизни (См.: Synge J. Cohort Analysis in the Planning and Interpretation of Research Using Life History // BertauxD. (ed.) Biography and Society. Beverly Hills, 1981. P. 235-249), сбору «историй жизни» предшествовал детальный анализ доступных демографических данных о межклассовых и поколенческих различиях по таким параметрам, как размер семьи, время рождения самого младшего ребенка и его отделения от родительской семьи и т. п. В результате исследователи сочли возможным ограничиться 130-ю биографическими интервью с мужчинами и женщинами, рожденными в конце 1890 — начале 1900-х гг. в канадском городке Гамильтон (Онтарио) и его окрестностях. Квотная выборка репрезентировала три типичные социальные группы — городской средний класс, городских рабочих и фермеров. Те соображения, которые ранее были высказаны применительно к внешней и внутренней валидности этнографических данных, применимы и к «историям жизни». В целом биографический метод особенно уязвим для критики, указывающей на наличие таких угроз внутренней валидности, как субъективные смещения и историческая эволюция субъектов. Все респонденты, рассказывающие свои «жизненные истории», анализируют свое прошлое (и предугадывают будущее) с точки зрения конкретного, «вот этого», момента своего личностного развития, обычно стремясь дать социально-одобряемую и согласованную картину жизни как целого. К тому же социолог должен помнить о том, что сама форма биографического повествования — литературная по сути и корням — подталкивает субъекта к использованию популярных биографических канонов, расхожих «сценариев» (например, «история успеха», «рассказ о поиске личностной идентичности», «жизнь прирожденного неудачника» и т. п.). С этой точки зрения «хорошая» биография не должна быть излишне согласованной во всех деталях. Использование интерпретативньис моделей в анализе биографических данных, как мы неоднократно отмечали выше, ориентировано не столько на выведение общих объяснений и причинных закономерностей, сколько на понимание субъективного смысла событий с точки зрения деятеля. Однако и в этом случае достоверность интерпретации зависит от сопоставления сведений, полученных из разных источников, и критической оценки личных сообщений. Фактически биографический метод ведет исследователя к тем же проблемам, что и метод историографический. Здесь часто необходимы и оценка достоверности и подлинности личного документа, и соотнесение с другими свидетельствами, а иногда — и установление авторства. Биографический метод по определению историчен — используя документы прошлого, он стремится к созданию убедительного исторического объяснения полученных сведений. Поскольку историографией называют всякую попытку реконструкции прошлого на основе документальных данных, «история жизни» — тоже форма историографии (Классический анализ этого вопроса см.: GoffschalkL.. Kluckhohn С.. Angell R. The Use of Personal Documents in History, Anthropology, and Sociology. N. Y.: Social Science Research Council, 1945. "Denzin N. Op. cit. P. 202-203). Источники данных в историографии принято делить на первичные и вторичные. К первичным относят те источники, которые содержат непосредственные свидетельства очевидцев или прямых участников событий, а ко вторичным — свидетельства или рассказы тех, кто не присутствовал при описываемых событиях. В историографии принято считать более надежными те документы, автор которых ближе включен в описываемую ситуацию и дает описание «из первых рук». Кроме того, выше ценятся свидетельства более опытного и искушенного наблюдателя, иными словами, — эксперта. Многие авторы полагают, что достоверность и надежность документов тем выше, чем уже аудитория, к которой адресуется автор, т. е. по мере роста предполагаемой аудитории автор все больше оказывается под влиянием тенденции описывать события в апологетическом и драматическом ракурсе: интимная исповедь постепенно превращается в пропаганду. Для социолога, использующего личные документы, определенный интерес представляют и те приемы критики источников и установления их подлинности, которые традиционно применяются в историографии (См., в частности: Блок М. Апология истории, или Ремесло историка, 2-е изд., доп. М.: Наука, 1986. Гл. 3. «Критика»). Во-первых, речь идет о проверке подлинности (несфальсифицированности) текста установлении его авторства. Если для социолога, имеющего дело с «живым» рассказом, эти проблемы сравнительно малозначимы, то использование личных документов «в отсутствие» субъекта выдвигает их на первый план. Исследователь должен убедиться в том, что документ является именно тем, за что его принимают (например, предсмертной запиской, а не наброском поэмы), а также определить принадлежность документа данному автору. Для такой проверки используются и внешние материальные признаки — почерк, бумага, место хранения, и формальные характеристики текста — стиль изложения, лексические характеристики, отсутствие анахронизмов. Немаловажное значение имеет обоснованность интерпретации текста с точки зрения его характера, целей написания, предполагаемой аудитории и — шире — его социального контекста. Наконец, даже последовательно интерпретативная трактовка биографического метода не избавляет от необходимости проверить фактическую правдивость содержащихся в биографических документах сведений. Как известно, даже один из основателей интерпретативного подхода в социологии (У. Томас) полагал, что самые радужные перспективы для социологии откроются по мере развития надежной государственной системы учета личных сведений о гражданах. Конечно, и расшифровка смысла документа, и установление его подлинности никогда не бывают окончательными. Наша способность к пониманию биографических и — шире — исторических событий всегда ограничена и доступным нам смысловым горизонтом социального действия, и принимаемыми теоретическими схемами. Один из подходов к объективному анализу исторических данных и поступков деятеля — это известная концепция «идеальных типов», М. Вебер понимал под идеальным типом некую социокультурную модель, служащую орудием теоретического понимания. Идеальный тип — это не гипотеза, и не исторически конкретное описание фактов, а сугубо теоретическая, абстрактная конструкция, которая может и не существовать в реальности, но позволяет ученому понять и объяснить реальность. Идеальный тип — это отнюдь не что-то более совершенное и идеально соответствующее норме. Это скорее намеренно преувеличенное и одностороннее описание собственной точки зрения социолога, его видения смысла поступков деятелей: «Этот мысленный образ сочетает определенные связи и процессы исторической жизни в некий лишенный внутренних противоречий космос мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посредством мысленного усиления определенных элементов действительности... Задача исторического исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка такому мысленному образу или далека от него...» (Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Под ред. Ю. Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. С. 389-390). Примерами идеальньтх типов могут служить «нуклеарная семья», «капитализм», «целерациональное действие» и т. п. Конструирование «идеально-типических» понятий (всегда «далеких от опыта») может стать шагом к построению собственно эмпирически проверяемых гипотез. Н. Дензин предложил общую схему анализа и описания «историй жизни»: «Шаг 1: Отберите исследовательские проблемы и гипотезы, которые могут быть исследованы и проверены с помощью истории жизни. Шаг 2: Отберите субъекта или субъектов и определите, в какой форме будут собраны биографические данные. Шаг 3: Опишите объективные события и переживания из жизни субъекта, имеющие отношение к интересующей вас проблеме. Эти события подлежат оценке с точки зрения различных источников и перспектив (триангуляция) таким образом, чтобы противоречия, непоследовательность и нерегулярность стали очевидны. Шаг 4: Получите от субъекта его интерпретации этих событий, следуя естественному, или хронологическому, порядку. Шаг 5: Проанализируйте все утверждения и сообщения с точки зрения их внутренней и внешней валидности... (Проверьте достоверность источников.) Шаг 6: Примите окончательное решение о достоверности вышеупомянутых источников и установите приоритетные источники для последующей проверки гипотез. Шаг 7: Начните проверку предварительно сформулированных гипотез, поиск опровергающих примеров. Продолжайте модифицировать эти гипотезы, выдвигать новые и проверять их. Шаг 8: Составьте черновой набросок всей „истории жизни" и ознакомьте с ним исследуемых, чтобы узнать их реакцию. Шаг 9: Переработайте исследовательский отчет, изложив события в их естественной последовательности и учтя замечания исследуемых субъектов. Представьте в отчете те гипотезы и предположения, которые получили подтверждение. В заключении остановитесь на теоретической значимости ваших выводов и перспективах дальнейшего исследования» (DenzinN. Op. cit. P. 205). Эта схема может служить ориентиром в работе с биографическими данными.

44. Экспертная оценка ГОЛ

ГРУППОВАЯ ОЦЕНКА ЛИЧНОСТИ [ estimation of a person by experts ]

(Франц.: groupe; итальянск. gruppo -группа; 1686).       Экспертная оценка личности. Метод, основанный на оценках личностных качеств и поведения конкретных людей, даваемых лицами, достаточно близко с ними знакомыми. Как правило, оценки экспертов сочетаются с соответствующейсамооценкой обследуемого.       Процедура групповой оценки личности включает:       1. Выбор объектов оценки (оцениваемых лиц).       2. Выбор субъектов оценки (компетентных и непредвзятых экспертов).       3. Разработка показателей оценки.       4. Разработка толкового словаря, в котором четко и однозначно трактуются все показатели.       5. Разработка шкалы оценки каждого качества с соблюдением требования стандартности.       6. Оформление вопросника.       7. Испытание разработанной методики на референтной группе.       8. Опрос экспертов с помощью вопросника с соблюдением условия анонимности.       9. Статистическая обработка данных, полученных от экспертов и при самооценке.     10. Интерпретация результатов, завершающаяся составлением заключения.     11. Ознакомление обследуемых с оценками экспертов.       При групповой оценке личности психофизиологу необходимо соблюдать этические нормы поведения с учетом возможныхреакций обследуемых.

МЕТОД ГРУППОВОЙ ОЦЕНКИ ЛИЧНОСТИ - заключается в получении на основе учета мнений некоторого числа экспертов, т. е. людей, хорошо знающих аттестуемого по совместной работе, наиболее полной оценки личности. Используется обычно в производственных условиях при проведении периодических аттестаций, а также при формировании резерва на выдвижение. К экспертным оценкам прибегают в тех случаях, если изучаемое свойство не удается измерить другими способами. Это имеет место, когда необходимо оценить качественно не ярко выраженную особенность личности. Условной количественной единицей измерения является балл. Непосредственным предметом измерения метода групповой оценки личности являются не собственно профессиональные качества, а мнения о них экспертов. Качества личности, таким образом, определяются опосредованно. Мнение экспертов объективно детерминированы свойствами личности оцениваемого.

Групповая оценка личности.

Цель: получить характеристику человека в конкретном производственном или др. коллективе путём взаимного опроса его членов друг о друге по определённой программе.

Применение: чаще в промышленной психологии, где на основе ГОЛ пытаются решать вопросы отбора и расстановки кадров.

Сущность ГОЛ: это отражение общественного мнения о человеке.

Задача ГОЛ: изучение структуры общения между объектами и субъектами, учёт социально-психологической позиции личности в коллективе. (СППЛ).

Определение: Групповая оценка личности – есть концентрированное выражение общественного мнения о человеке – члене социальной общности – образ-представление о личности, фиксируемый в форме суждения.

Психологическая сущность ГОЛ определяет границы её практического использования. ГОЛ не является прямым способом диагностики человеческих способностей. Она есть всего лишь отражение некоторых свойств личности, проявлённых человеком во внешнем поведении как деятельности, т.е. ГОЛ отражает с большей или меньшей степенью адекватности потенции личности по внешним признакам поведения и деятельности.

ГОЛ содержит информацию о реальных проявлениях личностных потенций и позволяет определить фактическую сторону в поведении личности. ГОЛ следует понимать как научно составленную информацию об уровне проявления качеств личности оцениваемого сотрудника в конкретном производственном коллективе.

Адекватность ГОЛ: адекватность как проявление истинности ГОЛ зависит от трёх основных моментов:

1. познавательных способностей субъектов, которые производят оценку “экспертов”. (экспертом может быть только тот человек, который находился или находится с оцениваемым человеком в отношениях личного взаимодействия, т.е имели опыт общения по поводу решения трудовых задач).

2. от того, насколько объект оценки (аттестуемый) сумел проявить свои свойства.

3. от позиций (ситуаций), в которых происходит взаимодействие и взаимопознание субъекта и объекта ГОЛ, т.е. “эксперта” и аттестуемого.

СППЛ (социально-психологическая позиция личности) характеризуется системой связей и характером отношений между членами производственного коллектива. Характер деловых контактов людей задаётся официальной субординационной структурой. Однако возникают и неофициальные отношения – они формируются как результат объективной необходимости, вследствие неэффективности официальной структуры.

Формально СППЛ на уровне официального общения может быть охарактеризована отношением “начальник – подчинённый”,на уровне неофициального общения – тремя видами связей:

1. исходящими от личности (коммуникативная активности личности).

2. направленными к ней (система устремлённых к одному и тому же человеку связей будет характеризовать его как ведущего в деловом отношении).

3. встречных. (система встречных деловых контактов может определить деловое ядро коллектива).

Официальная субординационная структура всякого предприятия предполагает три основных массовых уровня отношения “начальник-подчинённый”:

1. начальники подразделений (цеха, отдела, лаборатории)

2. руководители среднего звена (мастера, бригадиры)

3. рядовые исполнители.

Неофициальные связи пронизывают все три уровня этого отношения.

Классификация качеств личности аттестуемого: достаточно полным перечнем качеств можно считать такой, который отражает всю личностную структуру человека, что предполагает наличие ряда общих и специфических личностных качеств, свидетельствующих о профессиональных способностях личности.

Минимум качеств ГОЛ, который наиболее сильно в статистическом отношении представляет весь объём требований, выраженных в 109 качествах. (на примере требований к личности инженера).

1. Качества, выражающие отношение к работе: трудолюбие, творческое отношение, увлечённость.

2. Качества характеризующие общий стиль человеческого поведения и деятельности: целеустремлённость, верность слову, принципиальность, деловитость, авторитетность, исполнительность, организованность, смелость, активность, находчивость.

3. Знания: экономические знания, техническая эрудиция, общая культура, знание личных прав и обязанностей.

4. Качества ума: аналитичность, гибкость, сообразительность, рассудительность, критичность, логичность, оригинальность.

5. Инженерно-организационные умения: умение решать технические задачи, умение работать с литературой, опытность в работе.

6. Административно-организаторские умения: умение руководить людьми, умение убеждать людей.

7. Качества, характеризующие отношение к людям: честность, воспитанность, беспристрастность.

8. Качества, характеризующие отношение к себе: скромность, уверенность в себе, самосовершенствование.

Структура требований подвижна в зависимости от профиля деятельности и от должностного статуса. Поэтому при использовании ГОЛ в каждом случае необходимо изучить специфику профессиональных требований.

Обработка результатов: (Использования 15-20 экспертов для оценки объекта является статистически оправданным. Результаты, для количественной оценки качеств откладываются на шкалах. Большинство исследователей используют порядковую пятиступенчатую шкалу).

ГОЛ складывается из оценки человека-объекта по каждому качеству в пределах предлагаемой шкалы. По каждому качеству можно получить сумму всех оценок, их среднее значение, среднее квадратическое отклонение, коэффициент вариации и другие статические показатели. Суммы оценок или их средние значения можно подвергнуть корреляционному и факторному анализу, т.е к данным ГОЛ применим весь аппарат вариационной статистики.

45. Замысел, структура и логика проведения психолого-педагогического исследования

Исследования в области психологии и педагогики – сложный процесс научно-познава­тельной деятельности, нацеленный на выявление, проверку и использова­ние в педагогической  практике новых способов,  средств и  прие­мов,  совершенствующих систему воспитания, обучения и развития человека. Это - трудный путь творческих исканий, включающий в себя ряд взаимосвязанных этапов работы,  каждый  из  которых  решает свои специфические задачи. Оптимальная последовательность этих этапов, ведущая к получению обоснованных результатов, т. е. методика психолого-педагогического исследования, обусловлена его замыслом.

Замысел исследования - это основная идея, которая связывает воеди­но все структурные элементы методики, определяет организацию и порядок проведения исследования, его этапы. В замысле исследования выстраива­ются в логический порядок цель, задачи, гипотеза исследования, ее кри­терии. Показатели развития конкретного психолого-педагогического явления соотно­сятся с конкретными методами исследования, определяется последователь­ность применения этих методов, порядок управления ходом эксперимента, регистрации, накопления и обобщения эмпирического материала. Замысел исследования определяет структуру, логику и основные его этапы.

Разработка замысла и логики исследования, воплощающих стратегию поиска, – слож­ный процесс, который не только предшествует, но и сопутствует всему исследованию, ибо характер и последовательность его этапов во многом предопределяются полученными уже в ходе ра­боты результатами и возникшими трудностями. Тем не менее, ос­новную работу по разработке замысла и логики педагогического ис­следования необходимо проделать в начале работы, опираясь на принцип моделирования конечного результата и предположитель­ные представления о тех этапах изыскания, которые обеспечат его достижение.

Обычно процесс психолого-педагогического исследо­вания в обобщенном виде состоит из следующих этапов:

Выбор, формулирование и обоснование темы исследования.

Разработка и составление рабочего плана исследования, выбор методов и разработка методики его проведения.

Углубленное изучение научной и научно-методической литературы, диссертационных, научно-исследовательских и курсовых работ, касающихся исследуемой проблемы.

Анализ психолого-педагогической практики, опыта прошлого и настоящего как позитивного, так и негативного.

Сбор, обработка и систематизация собственных исследовательских материалов.

Опытно-экспериментальная проверка результатов исследования.

Формулирование основных выводов по результатам исследования.

Составление плана-проспекта научного труда, определение его структуры.

Литературно-техническое оформление научного труда (язык, стиль, редактура, соблюдение требований ГОСТ).

Часто в практике исследовательской работы вычленяют лишь несколько крупных этапов. Обычно первый этап включает в себя вы­бор проблемы и темы, определение объекта и предмета, целей и задач, разработку гипотезы исследования.

Второй этап работы  содержит  выбор методов и разработку методики исследования, проверку гипотезы, форму­лирование предварительных выводов, их апробирование и уточнение, обос­нование заключительных выводов и практических рекомендаций.

Логика третьего этапа строится на основе внед­рения полученных результатов в практику и литературного оформления ра­боты.

Вместе с эти, следует указать, что логика каждого исследования специфична.  Исследователь исходит из характера проблемы, целей и задач работы, конкретного материала, кото­рым он располагает, уровня оснащенности исследования и своих возмож­ностей.

Что же характерно для каждого этапа работы?

Первый этап начинает­ся обычно с выбора области, сферы исследования. Этот  выбор  обусловлен как объективными факторами (актуальность, новизна, перспективность и т. д.), так и субъективными (опыт, научные и профессио­нальные интересы, способности, склад ума исследователя и др.).

Для проведения исследования важно четко определиться в какой области психологии или педагогики будет вестись исследовательская работа: обучение, воспита­ние, педагогическая куль­тура преподавателя, формирование качеств личности и т. д.

С целью уточнения методики исследования, конкретизации его целей и задач иногда выделяется еще один этап – пробное (пилотажное) иссле­дование  – который идет вторым и предваряет этап разработки методики иссле­дования.

В процессе изучения того, что уже исследовано в выбранной предметной области, нельзя ограничиваться простым перечислением фамилий авторов и основными направлениями их исследований, необходимо провести качественный анализ, дать собственную оценку их научным психолого-педа­гогическим концепциям. Для этого важно внимательно проработать все имеющиеся у исследователя научные, научно-популярные и научно-методические источники. Выполняя эту работу, особое внимание целесообразно обратить на основные понятия, которые будут использоваться в исследовании. Они должны быть четкими, однозначными и понятными, не допускать двойного толкования .

Избрав направление научной работы, исследователь определяет проб­лему и тему исследования. По сути, сама тема должна содержать проблему, следовательно, для сознательного определе­ния и тем более уточнения темы необходимо выявление исследо­вательской проблемы.

Проблема исследования понимается как кате­гория, означающая нечто еще неизвестное науке, что предстоит открыть, доказать. Иногда под проблемой понимают также новое решение актуальной научной психологической или педагогической задачи. Однако в отличие от ответа на вопрос решение проблемы не содер­жится в существующем знании и не может быть получено путем преобразования наличной научной информации. Требуется найти способ получения новой информации и реализовать его.

Вот почему важно четко и точно определить проблему исследования,  т. е. выявить то объективно существующее в избранной предметной области противоречие (противоречия), разрешению которого и будет посвящена научная работа. Для этого требуется выяснить – что именно неизвестно, что надо доказать, какие научные знания для этого необхо­димы, имеются ли эти знания в науке на сегодняшний день? Если они есть, то насколько полны и достаточны? Иначе говоря, исследователь должен быть убежден в том, что он начинает работу на действительно не­изведанном “поле” научного поиска.

Проблема в ее характерных чертах отражается в теме исследования. Ее актуальность определяется приоритетностью (злободневностью), научной значимостью, перспективностью и неразработанностью. Удачная, точная в смысловом отношении максимально краткая формулировка темы уточняет проблему, очерчивает рамки исследования, конкретизирует его основной замысел и содержание, создавая тем самым предпосылки успеха работы в целом. Тема определяет лицо исследователя, его престиж, но главное – его социальную, практическую ценность на продолжительный период време­ни, а иногда и на всю жизнь. Это связано с тем, что смена темы научной работы при современном уровне и темпах развития науки вообще и, в частности, психологии и педагогики иногда на несколько лет отбрасывает исследовате­ля назад. Это как раз тот срок, который позволяет вжиться в тему, вый­ти на самые передовые рубежи ее разработки, творчески освоить все, что накоплено в этой области, как в отечественной, так и в мировой психологической и педагогической науках. Поэтому при выборе темы не надо спешить, но и любое промедление отод­вигает срок начала исследования, а значит и время получения его конеч­ного результата. Предпочтительным вариантом выбора темы научной работы является собственное убеждение исследователя в ее актуальности и перс­пективности. Разумеется, начинающий исследователь еще часто не облада­ет достаточным научным кругозором для столь ответственного, а главное безошибочного выбора. В этом случае он руководствуется требованиями государственных и ведомственных нормативных документов, в которых оп­ределяются приоритетные участки научных изысканий в целях удовлетворе­ния потребностей практики. В требованиях, как правило, отражаются “горящие” точ­ки науки, запросы сегодняшнего и завтрашнего дня. Выбрать и сформули­ровать тему исследования помогают также консультации с научным руководителем, учеными, педагогами-прак­тиками, методистами, тщательный анализ диссертационных и дипломных работ (в их завершаю­щей части обычно формулируются перспективные направления исследования той или иной проблемы), участие в научной работе совместно с опытными учеными.

Большую помощь исследователю может оказать анализ пограничных проблем науки. В психологии и педагогике, например, такая граница многогранна и мно­гозначна. Она проходит между названными и другими науками: генетикой, физиологией, кибернетикой, социологией, экономикой, филосо­фией и другими. Кроме того, психология и педагогика сами разделяются на многие от­расли, а в межотраслевых проблемах кроются открытия самого высокого ранга. Однако при этом психология и педагогика должны кон­центрировать свои усилия на прикладном приложении научных изысканий в интересах повышения качества работы с людьми, обосновании оптималь­ных путей, приемов достижения максимальных результатов. Это не значит, что психолого-педагогическая наука не должна заниматься фундаментальными иссле­дованиями. Задача заключается в том, чтобы довести любое фундаментальное исследование до прикладного аспекта.

Опыт показывает, что, например, процесс окончательной формулировки темы научной работы целесообра­зен после того, как собрана уже основная часть исследовательского материала. Нередко рабочее название темы в последствии существенно уточняется в зависимости от выяв­ленной сути научной проблемы. Этим объясняется тот факт, что в вузах, где организована подготовка научно-педагогических кадров, на выбор и обоснование тем аспирантам и соискателям отводится не менее полугода предварительной работы.

Дальнейший процесс исследования предполагает определение его объ­екта и предмета.

В психолого-педагогических исследованиях объект – эта та сово­купность связей и отношений, свойств, которая существует объективно в теории и практике и служит источником необходимой для исследования ин­формации. Предмет исследования более конкретен. Он включает только те связи и отношения, которые подлежат непосредственному изучению в данной работе, устанавливают границы научного поиска, являются для этого исследования наиболее существенными. В каждом объекте можно вы­делить несколько предметов исследования.

В педагогических исследованиях объектами изучения обычно выступают процессы формирования качеств личности, процессы обучения и воспитания, деятельность различных должностных лиц по руко­водству этими процессами и т. п.

Предметом же исследований могут выступить конкретные аспекты, стороны объекта изучения. Как правило, это конкретные качества личности человека, содержание, формы и методы педагогической деятельности; способы активизации позна­вательной деятельности обучающихся; методическая система подготовки конк­ретного вида специалистов; прогнозирование, совершенствование и разви­тие образовательного процесса; особенности и тенденции развития педагогической науки и практики и т.п.

Важно иметь в виду, что объект и предмет исследования – понятия относительные, подвижные, меняющие свое содержание в историческом пла­не и корректирующиеся в каждом конкретном исследовании. В соотношении объекта и предмета много общего с соотнесением объекта и предмета психологии и пе­дагогики как наук. В настоящее время, например, в педагогике предмет исследования все чаще связывают с выявлением закономерностей образовательного процесса, развития и функционирования личности или группы в различных условиях профессиональ­ной деятельности. Раньше речь об этом не шла. Закономерности – самый сложный предмет исследования любой науки, цель развития ее как теории. Все более частый выбор психолого-педагоги­ческих закономерностей в качестве предмета исследований следует считать общей и весьма показательной тенденцией развития психологии и педагогики. Открыть закономерность не просто. Это все равно, что найти самородок драгоценного металла. Однако если самородок найден, то он на ладони, его можно увидеть, ощутить; если же его нет, то ничто не сможет доказать обратное. В исследовании, дело обстоит по-другому. Здесь желаемое исследователь иногда выдает за действительное, забегает вперед сделан­ного: закономерности возводит в закон, тенденцию – в закономерность, факт – в тенденцию. В таком случае наука не развивается, а засоряется сомнительными законами, закономерностями, тенденциями. В лучшем случае они живут не дольше самого исследователя, но нередко забываются гораз­до раньше. Истинный же закон живет в науке вечно, пока существует сама наука. Этим объясняется тот факт, что даже самые удачные исследования по психологии и педагогике не всегда предметом своего анализа выбирают закономер­ности и тем более законы. Чаще предмет исследования связывается с осо­бенностями, тенденциями развития психолого-педагогических явлений.

Исходя из названия научного труда, его объекта и предмета опреде­ляется цель и задачи исследования. Цель формулируется кратко и предельно точно в смысловом отношении, выражая то основное, что намеревается сделать исследователь. Она может быть сформулирована, например, как: обоснование новых концептуальных подходов в обучении и воспитании школьников; разработка более совер­шенных методик и технологий образования, путей, средств и психолого-педагогических условий со­вершенствования управления образовательным процессом; обоснова­ние новых теоретических и прикладных положений, стимулирующих развитие новых форм и методов обучения и воспитания и т.п.

Цель конкретизируется и развивается в задачах исследования, которые выступают как ступеньки, пройдя по которым можно достичь намеченную цель. Уяснение конкретных задач осуществляется в творческом поиске ре­шения частных вопросов исследования, без чего невозможно реализовать замысел, решить главную проблему. С этой целью изучается специальная литература, анализируются имеющиеся точки зрения, позиции; выделяются те вопросы, которые можно решить с помощью уже имеющихся научных дан­ных, и те, решение которых представляет прорыв в неизвестность, новый шаг в развитии науки и, следовательно, требует принципиально новых подходов и знаний, предвосхищающих основные результаты исследования. Иначе говоря, складывается, формируется гипотеза исследования, являющаяся не чем иным как научно-состоятельным предположением, предвидением его хода и ре­зультата.

Формирование гипотезы – сложный и мало исследованный процесс. Здесь много зависит от способностей исследователя, таких его личност­ных качеств, как творческое мышление, проблемное видение, интуиция, конструктивные и проектировочные умения и др. Все эти качества дают возможность обнаружить необходимые факты, обеспечить полноту их изуче­ния и, на этой основе, выявить несоответствие (противоречие) накопленно­го фактического материала существующим в науке объяснениям.

Второй этап – выработка методики исследования носит ярко выраженный индивидуализиро­ванный характер, в связи с чем, не терпит жестко регламентированных правил и предписаний. И все же есть ряд принципиальных вопросов, кото­рые необходимо учитывать.

Разработка методики обязательна, так как она дает ответ, каким образом требуется реализо­вать возможности различных методов для достижения поставленной научной цели. Исходя из этого, в исследовании мало выбрать совокупность методов, необходимо их сконструи­ровать и привести в систему.

Таким образом, методику исследования необходимо рассматривать как совокупность приемов и способов исследования, опре­деляющих порядок их применения и интерпретацию, полученных с их помощью результатов. Она зависит от характера объекта изучения, методологии, цели исследования, разработанных методов, общего уровня методов и общей квалификации исследователя.

Методика каждого психолого-педагогического исследования всегда конкретна и уникальна. Нет методики вообще, есть конкретная методика исследования. И чем более оригинален исследователь, тем более оригинальные методики он создает, тем более он изя­щен в интерпретации его результатов. Каждый человек вносит в методику нечто новое, идущее от его понимания проблемы, его исследовательских способностей.

Формальный подход к определению методики – переписывание одних и тех же методов из одного научного труда в другой – мало что дает, так как последние не находят полной реализации в ходе исследования и со­держательного отражения в тексте научной работы.

Обосновать методику исследования невозможно, во-первых, без уяснения, в каких внешних явлениях проявляется изучаемое, каковы показатели, критерии его развития; во-вторых, без соотнесения методов исследования с разнообразными, про­явлениями исследуемого явления. Только при соблюдении этих условий можно надеяться на достоверные, научные выводы.

Методика психолого-педагогического исследования, несмотря на свою ин­дивидуальность при решении конкретной задачи имеет определенную струк­туру. Ее основными  элементами являются:

теоретико-методологическая часть, концепция, на основе которой строится вся методика;

исследуемые явления, процессы, признаки, параметры;

субординационные связи и зависимости между ними;

совокупность применяемых методов, их координация;

порядок, применения методов и методических приемов;

последо­вательность и техника обработки и обобщения результатов исследования.

Умелое определение содержания каждого структурного элемента методики, их соотношения составляет искусство исследования. Хорошо продуманная методика организует исследование, определяет его основные этапы, базу, обеспечивает получение необходимого фактического материала, на основе анализа которого и делаются научные выводы.

В ходе исследования, как правило, составляется программа исследования, в которой отражается: какое психолого-педагогическое явление исследуется, по каким показателям, какие критерии при этом выбираются и используются, какие методы исследования применяются. В программе исследования неред­ко указывается и цель применения тех или иных методов. В таблице 7.1 приведена часть программы исследования по теме формирования и развития способ­ностей личности студента.

Таблица 7.1

Методика это как бы модель исследования, причем развернутая во времени. Естественно, чем точнее и детальнее эта модель отражает действительность, тем результативнее, при прочих равных ус­ловиях, будет и само исследование. Определенная совокупность методов продумывается для каждого этапа исследования. При этом учитываются ра­циональность применения разработанной методики, достаточность и соот­ветствие ее задачам исследования.

На выработку методики влияет много факторов и, прежде всего, предмет, цели и задачи исследования. Важно ясно и точно представлять то, что предстоит изучить, выявить. Рассмотрим это на конкретном примере.

Представим, что необходимо исследовать систему работы по профессиональ­ному отбору в высшее учебное заведение. В этом случае важно определить какие качества следует диагностировать у абитуриен­тов, какими методами и в каком порядке. Обычно эту работу планируется проводить поэтапно.

На первом этапе – подготовительном – при изучении абиту­риентов применяются беседа, анализ документов, обобщение независимых характеристик и некоторые другие исследовательские методы.

При изучении личных дел кандидатов, применяется, например, метод анализа до­кументов, а для обработки полученных результатов – статистические методы исследования.

На втором этапе отбора используются методы наблюдения, диагностических  бесед, ан­кетирования и др. При этом специалисты, проводящие отбор, используют тестовые и проективные методики, в том числе метод профессиональной пробы, анализ результатов деятельнос­ти. Боль­шой эффект дает применение биографического метода в его статическом варианте.

Третьим этапом отбора являются экзамены. На этом этапе важно не только поставить оценку, но и обратить внимание на личностные качества абитуриентов.

Четвертый этап – работа приемной комиссии по приему абитуриентов в вуз. Началу ее работы предшествует обобщение данных, полученных при комплексном, всестороннем изучении личности абитуриента, которые долж­ны быть положены в основу решения приемной комиссии. Самый идеальный, конечный вариант обобщения результатов обследования по каждой личности – средний балл сданных, вступительных экзаменов и индекс предпочтитель­ности, выраженный количественно. Формирование индекса предпочтительнос­ти возможно различными путями. Например, исследователям предлагается по 10 балльной шкале (может применяться и пятибалльная шкала) оценить каждый выделен­ный признак личности. По результатам исследования этот признак оцени­вается определенным баллом. Затем этот балл умножается на коэффициент значимости, который отражает “вес” данного признака в структуре про­фессиональной предрасположенности абитуриента. Результаты, полученные таким путем по каждому признаку, складываются, образуя индекс предпоч­тительности.

Представив порядок применения выбранных методов исследования на каждом этапе отбора, исследователь мысленно воссоздает всю его методи­ку, как бы развернутую во времени, продумывая, все ли предусмотрено и учтено: определены ли критерии и психологические признаки, которые сос­тавляют основное содержание профессиональной предрасположенности аби­туриен-тов; отобраны ли и апробированы методы диагностики, эффектив­ность и порядок их применения на каждом этапе работы; определен ли по­рядок обобщения информации, полученной в результате отбора? Все эти вопросы входят в структуру методики исследования.

Приведенный пример создания методики профессионально-психологи­ческого отбора позволяет сделать вывод о необходимости тщательной про­работки каждого элемента методики, что и обеспечивает высокий эффект исследования.

Наиболее важным и значимым этапом реализации любой методики исследования является – поисково-преобразующий этап работы. Он связан, как правило, с введением в педагогический процесс запланированных нововведений (инноваций). Его содержание специфично, за­висит от целей, предмета, характера изучаемых процессов, осо­бенностей предполагаемых нововведений, степени готовности практики к их восприятию. На этом этапе исследования определяются содержательная сторона нововведений (что вносится, каковы “носители” нового), временные рамки и техно­логии нововведений. Это может быть, например, разработка и оп­робование новых образовательных программ, освоение нетрадиционных технологий или методик обучения, способов стимулирования и оценивания успехов в вос­питании и развитии учащихся и другие.

При реализации поисково-преобразующего этапа исследования требуется осознать, что было сделано на предшествующих этапах, какие удалось создать условия, какие исследовательские зада­чи были решены, а какие нет, каков уровень исследовательских подходов и умений у участников опытно-поисковой работы. Ви­димо, полезно сопоставить исследовательский проект, обозначен­ные в нем позиции и подходы с реально полученными результа­тами, конкретными трудностями, находками, ошибками. Жизнь всегда богаче и разнообразнее схем. Где-то и в чем-то, возможно, придется отойти от первоначально намеченной программы, где-то вернуться назад, возникнут новые проблемы и препятствия, обнаружатся и новые способы решения задач. Не решенные на предшествующих этапах задачи придется перенести на текущий этап. Результатом этой работы становятся скоррек­тированные, обогащенные представления о путях их решения, об осуществлении общего замысла, уточнение логики и процедуры исследования.

Помимо учета непредвиденных обстоятельств на этом этапе просто необходима более детальная проработка внедренческих документов, последовательности исследовательских процедур, их координация и синхронизация. Нельзя, скажем, сначала вводить новые программы, а потом соответствующую замыслу техноло­гию. Их следует вводить комплексно.

Для прогнозирования результатов поисково-преобразующего этапа исследования необходимо вести речь о процедуре, анало­гичной той, которая используется при выдвижении гипотезы и представляет собой мысленное преобразование объекта, построе­ние модели потребного будущего. Быть может, именно на этом этапе проявятся, оформятся конструктивные элементы замысла, промелькнет та “искра”, которая придаст импульс дальнейшей работе. Это может быть оригинальный подход (например, раздель­ное обучение мальчиков и девочек по разным программам с уче­том несинхронности их физиологического и интеллектуального созревания), представление о еще не достигнутых, но возможных результатах и многое другое.

Практическое преобразование предполагает “запуск” того нов­шества, ради которого велась вся подготовительная работа: новых предметов, обновленных программ, учебников, технологий, средств обучения и воспитания    и т. п. 

Коррекция дальнейшей работы вытекает из анализа полученных результатов и оценки эффективности аппарата и процедур иссле­дования. Вносятся изменения в практическую работу (компенса­ция недостатков, коррекция программ, уточнение тактики инди­видуального подхода и др.), логику и методы исследования.

Психологический или педагогический эксперимент, предусмотренный методикой в рамках поисково-преобразующего этапа исследования, – наиболее сложная и длительная часть работы. Для проведения эксперимента разрабатывается специальная программа, в которой достаточно подробно прописываются все этапы деятельности исследователя:

– выбор и обоснование цели и частных задач, техники проведения эксперимента, варьируемых и неварьируемых условий его проведения, зависимых и независимых переменных, базы экспериментальной работы, особенностей выбора экспериментальных и контрольных групп и т. д.;

– планирование необходимого числа наблюдений, порядка использования исследовательского инструментария (методы и методические приемы), математической модели эксперимента, форм и способов сбора и регистрации результатов и т.д.

– анализ и обработка экспериментальных данных; вычисление статистических переменных, необходимых для проверки гипотезы; интерпретация   результатов исследования.

Особое внимание при проведении эксперимента обращается на условия и факторы, обеспечивающие представительность выборки и репрезентативность результатов.

Факты - строительный материал исследования. Они должны быть точ­ными, отличаться новизной и содержательностью. Научный факт, в отличие от факта вообще, не ограничивается толь­ко внешней стороной явления, а в какой-то степени вскрывает и его внутренние связи, движущие силы, механизм этого движения. В нем непов­торимая конкретность дополняется выявлением сходства, общего, устойчи­вого в самом явлении, или между отдельными явлениями.

К примеру, возникающие конфликты между студентами в учебном коллективе своеобразны, не похожи один на другой. Но при внимательном расс­мотрении в этих конфликтах обнаруживается общее, типичное – их причи­ны: незнание и непонимание психологических особенностей друг друга, неумение эффективно применить психолого-педагогические средства влияния, особен­но убеждения и т. д.

Научный подход к анализу фактов требует рассматривать их всесто­ронне, во всех отношениях, в многообразии диалектических связей внутри их и между ними.

Сбор и накопление фактов – один из ответственных этапов психолого-педагоги­ческого исследования, так как только научные факты дают возможность придти к определенным теоретическим выводам. И.П. Павлов, наставляя молодых исследователей, говорил: “Изучая, эксперименти­руя, наблюдая, старайтесь не оста­ваться на поверхности фактов. Пытайтесь проникнуть в тайну их возник­новения. Настойчиво ищите законы, ими управляющие”1.

Реализация методики исследования позволяет получить предваритель­ные теоретические и практические выводы. Эти выводы должны быть:

          во-первых, всесторонне аргументированными, обобщающими основные итоги про­веденного исследования;

          во-вторых, целесообразными и правомерными;

          в-третьих, вытекать из накопленного ма­териала, являясь логическим следствием его анализа и обобщения;

          в-четвертых, ап­робированными и реальными для внедрения в массовую педагогическую практику.

При формулировании выводов важно не допустить две нередко встречающиеся ошибки: своеобразного топтания на месте, когда из большого и емкого эмпирического материала делаются весьма поверхностные, частичного порядка, ограниченные выводы, или непомерно широкого обобщения, когда из незначительного фактического материала делаются неправомерно значимые выводы.

Оценка и интерпретация полученных результатов, прежде все­го положительных, но также причин ошибок и неудач, позволя­ют сформулировать предварительные теоретические и практичес­кие выводы. Эти выводы необходимо осмыслить в общей системе уже известных теоретических положений и практических подхо­дов.

Предварительные выводы уточняются, проверяются опытной работой. Этого элемента методики исследования нельзя недооценивать. К сожалению, еще не редки случаи, когда исследователь спешит представить первые результаты как окончательные, завершенные, особенно, если они сформулированы в виде готовых однозначных решений. Поспешные действия, как правило, приносят больше вреда, чем пользы, ущемляют престиж науки. Поэтому опытная проверка основных результатов исследования должна быть обязательной.

Только после такой проверки результатов исследования появляется возможность, на основе теоретических выводов, выдвинуть практические рекомендации, определить условия их успешной реализации. Важно, чтобы эти рекомендации вытекали из материала исследования, были конкретными и реальными для психолого-педагогической практики.

46. Разработка методики проведения исследования

 В соответствии с логикой научного поиска осуществляется разработка методики исследования. Она представляет собой комплекстеоретических и эмпирических методов, сочетание которых дает возможность с наибольшей достоверностью исследовать сложные и многофункциональные объекты.

             Применение целого ряда методов позволяет всесторонне изучить исследуемую проблему, все ее аспекты и параметры.

Наблюдение — целенаправленное восприятие какого-либо явления, в процессе которого исследователь получает конкретный фактический материал. При этом ведутся записи (протоколы) наблюдений. Наблюдение проводится обычно по заранее намеченному плану с выделением конкретных объектов наблюдения. Можно выделить следующие этапы наблюдения:

- определение задач и цели (для чего, с какой целью ведется наблюдение);

-  выбор объекта, предмета и ситуации (что наблюдать);

- выбор способа наблюдения, наименее влияющего на исследуемый объект и наиболее обеспечивающий сбор необходимой информации (как наблюдать);

-  выбор способов регистрации наблюдаемого (как вести записи);

- обработка и интерпретация полученной информации (каков результат).

Различают наблюдение включенное, когда исследователь становится членом той группы, в которой ведется наблюдение, и невключенное — "со стороны"; открытое и скрытое (инкогнито); сплошное и выборочное.

Наблюдение — это очень доступный метод, но он имеет свои недостатки, связанные с тем, что на результаты наблюдения оказывают влияние личностные особенности (установки, интересы, психические состояния) исследователя.

            Методы опроса — беседа, интервью, анкетирование. Беседа — самостоятельный или дополнительный метод исследования, применяемый с целью получения необходимой информации или разъяснения того, что не было достаточно ясным при наблюдении. Беседа проводится по заранее намеченному плану с выделением вопросов, требующих выяснения. Она ведется в свободной форме без записи ответов собеседника. Разновидностью беседы является интервьюирование. При интервьюировании исследователь придерживается заранее намеченных вопросов, задаваемых в определенной последовательности. Во время интервью ответы записываются открыто.

            Анкетирование — метод массового сбора материала с помощью анкеты. Те, кому адресованы анкеты, дают письменные ответы на вопросы. Беседу и интервью называют опросом "лицом к лицу", анкетирование — заочным опросом.

            Результативность беседы, интервьюирования и анкетирования во многом зависит от содержания и структуры задаваемых вопросов. План беседы, интервью и анкета — это перечень вопросов (вопросник). Разработка вопросника предполагает определение характера информации, которую необходимо получить; формулирование приблизительного ряда вопросов, которые должны быть заданы; составление первого плана вопросника и его предварительная проверка путем пробного исследования; исправление вопросника и окончательное его редактирование.

            Особую роль в исследованиях играет эксперимент — специально организованная проверка того или иного метода, приема работы для выявления его эффективности.

Собственно эксперимент — проведение серии опытов (создание экспериментальных ситуаций, наблюдение, управление опытом и измерение реакций.

Трудности экспериментального метода состоят в том, что необходимо в совершенстве владеть техникой его проведения.

            Перечисленные методы еще называют методами эмпирического познания. Они служат средством сбора научноых фактов, которые подвергаются теоретическому анализу. Поэтому и выделяется специальная группа методов теоретического исследования.

            Теоретический анализ — это выделение и рассмотрение отдельных сторон, признаков, особенностей, свойств явлений. Анализируя отдельные факты, группируя, систематизируя их, мы выявляем в них общее и особенное, устанавливаем общий принцип или правило. Анализ сопровождается синтезом, он помогает проникнуть в сущность изучаемых явлений.

            Индуктивные и дедуктивные методы — это логические методы обобщения полученных эмпирическим путем данных. Индуктивный метод предполагает движение мысли от частных суждений к общему выводу, дедуктивный — от общего суждения к частному выводу.

            Теоретические методы необходимы для определения проблем, формулирования гипотез и для оценки собранных фактов. Теоретические методы связаны с изучением литературы: трудов классиков; общих и специальных работ; исторических документов; периодической печати и др.

            Изучение литературы дает возможность узнать, какие стороны и проблемы уже достаточно хорошо изучены, по каким ведутся научные дискуссии, что устарело, а какие вопросы еще не решены. Работа с литературой предполагает использование таких методов, как составление библиографии — перечня источников, отобранных для работы в связи с исследуемой проблемой; реферирование — сжатое переложение основного содержания одной или нескольких работ по общей тематике; конспектирование — ведение более детальных записей, основу которых составляет выделение главных идей и положений работы; аннотирование — краткая запись общего содержания книги или статьи; цитирование— дословная запись выражений, фактических или цифровых данных, содержащихся в литературном источнике.

            Математические и статистические методы применяются для обработки полученных данных методами опроса и эксперимента, а также для установления количественных зависимостей между изучаемыми явлениями. Они помогают оценить результаты эксперимента, повышают надежность выводов, дают основания для теоретических обобщений. Наиболее распространенными из математических методовявляются регистрация, ранжирование, шкалирование. С помощью статистических методов определяются средние величины полученных показателей: среднее арифметическое; медиана — показатель середины; степень рассеивания — дисперсия, или среднее квадратическое отклонение, коэффициент вариации и др.Для проведения этих подсчетов имеются соответствующие формулы, применяются справочные таблицы. Результаты, обработанные с помощью этих методов, позволяют показать количественную зависимость в виде графиков, диаграмм, таблиц.

47. Специфика использования результатов психолого-педагогического исследования в педагогической практике

Важнейшей характеристикой психолого-педагогического исследования является его

результат – совокупность новых идей, практических и теоретических выводов, полученных в

соответствии с целями и задачами работы. Ценность любого исследования определяется

именно полученным результатом. Результат исследования должен быть обоснованным и

доказанным, иметь значение для науки и практики, нести общественно новые знания.

Результатом завершенных психолого-педагогических исследований может быть разработка

новых концепций обучения, воспитания, методов, форм и средств обучения; выявление

закономерностей учебного процесса; постановка новых педагогических проблем;

подтверждение или опровержение гипотез; разработка классификаций (уроков, методов

обучения, типов заданий); анализ практики обучения, воспитания и т.д.

Можно выделить следующие основные результаты психолого-педагогических исследований.

Теоретические положения – новые концепции, подходы, направления, идеи, гипотезы,

закономерности, тенденции, классификации, принципы в области обучения и воспитания,

развития педагогической науки и практики. Их уточнение, развитие, дополнение, разработка,

проверка, подтверждение, опровержение.

Практические рекомендации – новые методики, правила, алгоритмы, предложения,

нормативные документы, программы, объяснительные записки к программам. Их уточнение,

дополнение, разработка, проверка. Все эти материалы в результате оформляются в научные

публикации. Причем материалы одного и того же исследования могут быть опубликованы в

разных формах, так как многие исследования длятся годами и десятилетиями, над ними

начинают работать коллективы целых лабораторий и научно-исследовательских

коллективов.

Научные публикации могут быть различных жанров и видов: реферат (автореферат),

диссертация, инструктивно-методический материал, монография, научно-популярное

издание, программа, учебное пособие, методические указания, словарь, справочное издание,

энциклопедия. Студенты педагогического вуза могут ориентироваться на такие формы

научной продукции, как доклад, тезисы доклада, научный отчет, реферат, курсовой проект

(курсовая работа), дипломный проект (дипломная работа).

В качестве оценки научных психолого-педагогических студенческих работ рассматриваются

такие признаки, как самостоятельность подбора и изучения основной и дополнительной

литературы по проблеме, критическое использование научной литературы, раскрытие

различных точек зрения, определение собственного отношения к ним; обоснование выбора

проблемы и темы исследования, актуальность темы, ее теоретическая значимость, связь

работы с потребностями практики воспитания учащихся, самостоятельность опытно-

экспериментальной работы, новизна подхода и результатов, методологическая

обоснованность, адекватная предмету методика исследования, наличие достаточно

разработанного аппарата, грамотная интерпретация и обработка полученных данных, четкое

оформление текста согласно требованиям ГОСТа, владение научным стилем изложения.

48. Оформление результатов научного труда.

Для начинающих исследователей весьма важно не только хорошо знать основные положения, характеризующие дипломную, курсовую работу как квалификационную научную работу, но и иметь хотя бы самое общее представление о методологии научного творчества, ибо, как показывает современная учебная практика высших учебных заведений, у таких исследователей на первых шагах к овладению навыками научной работы больше всего возникает вопросов именно методологического характера. Им прежде всего недостает опыта в организации своей работы, в использовании методов научного познания и применении логических законов и правил. Поэтому имеет смысл рассмотреть эти вопросы более подробно.

Всякое научное исследование от творческого замысла до окончательного оформления научного труда осуществляется весьма индивидуально. Но все же можно определить и некоторые общие методологические подходы к его проведению, которые принято называть изучением в научном смысле.