Взаимодействие искусств в традиционной художественной культуре

Искусство — одна из форм общественного сознания и специ­фической человеческой деятельности. Оно возникло в эпоху раннего палеолита за 40-20 тыс. лет до н.э. как способ отражения действительности в художественно-образной форме. Конечно, та­кое понимание искусства сложилось значительно позднее. Пер­выми теоретиками искусства, по крайней мере его европейской ветви, стали древнегреческие философы — Аристотель, Платон, Сократ. В течение многих веков вплоть до появления специальной группы людей — художников — искусство было явлением синкре­тическим, включенным в сферу непосредственной жизнедеятель­ности.

"На начальной стадии развития фольклорная художественная культура синкретична, — пишет Ю.В.Рождественский. — С точки зрения формы синкретизм есть сосуществование архитектуры, ди­зайна, предметов быта и средств транспорта, костюма (или татуи­ровки), орнаментики и изобразительного искусства, музыки, танца и пантомимы и словесного искусства. С точки зрения содержания в синкретическом искусстве соединяется прекрасное, справедли­вое и доброе. Но разные виды искусств в фольклоре помимо син­кретичных действ бытуют и самостоятельно, а также в семиотиче­ски допустимых парных и тройных сочетаниях" (Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение: Учебное пособие. С. 116). К данному про­странному положению необходимо добавить, что не только сосу­ществование, но и взаимодействие и диффузия фольклорных ис­кусств характерны для ранней стадии развития традиционной культуры, а в содержании — прекрасное, справедливое и доброе обязательно сочеталось с утилитарным, полезным.

Применительно к народной художественной культуре взаимо­действие искусств имеет особое смысловое и историческое на­полнение, ибо каждое искусство выступало в течение длительного времени как вид ремесленной деятельности, сохранило и донесло до нашего времени свои родовые, изначальные черты и приметы. Отмеченная выше способность фольклорной культуры как культуры синтетической в художественном отношении в современных условиях претерпела изменение в сторону индивидуализации и расчленения этой синтетичности.

Чтобы понять место каждого из искусств в народной культуре на разных этапах ее развития, необходимо выявить факторы, определяющие специфическое соотношение разных видов искусств в этой культуре. В процессе ее развития менялись, очевидно, не только место и роль разных искусств внутри нее, но одновремен­но менялось их соотношение и положение в общем контексте культуры. Именно это объясняет истоки дискуссий о том, какой вид искусства определяет, скажем, фольклор. Для того чтобы по­нять предысторию этих споров, необходимо определить началь­ную точку отсчета или причину дифференциации искусств в на­родной культуре. Первоначально все искусства существовали в некой нераздельной целостности. Фольклор, как известно, явле­ние синтетическое с точки зрения взаимосвязи художественных элементов, его составляющих. Взаимопроникая и взаимодополняя друг друга, слово, музыка, пение, элементы драматического и тан­цевального искусства составляют целостную художественную структуру. Эта структура дополняется также элементами изобрази­тельного и прикладного искусства, подчиняется единым эстетиче­ским законам.

Поэтому весьма не просто определить в фольклоре ведущее положение того или иного искусства, ибо каждое из них взаимодей­ствует со всеми другими видами искусств, использует их образно-художественную семантику. По этой причине можно говорить о синтезе искусств в фольклоре.

Эта закономерность носит всеобщий характер и полностью применима к традиционной художественной культуре, которая также функционирует на основе синтеза искусств. Тем не менее, в каждой конкретной форме проявления народной культуры, искус­ства занимают разное место и играют разную роль. На определен­ном этапе истории народная культура теряет свой синкретизм, а затем подвергается и внутреннему расчленению. Происходит не­однократная как бы смена "набора" искусств, определяющих тот или иной первоначальный пласт народной культуры. И первой важной исторической вехой в этом процессе является, по нашему мнению, изменение религиозной парадигмы существования чело­века.

С возникновением христианства соотношение зрелищных и словесных начал в народной культуре меняется, принимает конфликтный характер и отражает отношения, возникающие между язычеством и новой религиозной системой. Одни искусства — зрелищные — уходят как бы на второй план, а другие — словесные - становятся ведущими. Распространяющаяся новая религиозная система опиралась в первую очередь на слово, хотя и использова­ла комплекс эстетических средств воздействия, включая театраль­ный, архитектурный, музыкальный факторы. Слово как в его уст­ных, так и письменных формах стало в этой системе ведущим элементом.

Иной является эстетическая основа языческой культуры. Эсте­тика язычества своими корнями связана с невербальным элемен­том, зрелищный элемент здесь преобладает. Безусловно, и в язы­честве мы имеем не только зрелища, т. е. коллективные ритуалы, хороводы, игрища. Здесь можно также фиксировать и элементы танца, и драматическое действо, и музыку, и слово, и так далее. Однако действо, зрелищное начало является определяющим эле­ментом эстетической системы в языческой культуре, подчиняя себе все другие элементы (Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.).

Противостояние духовных систем имело своим следствием про­тивоборство определяющих их видов искусства. Подтверждают этот тезис явления, возникавшие в периоды кризисов христианст­ва, когда происходило возрождение элементов эстетической сис­темы языческой культуры.

Известна, например, устойчивая традиция вызывания духов умерших и обраще­ние к ним за советами в системе языческой культуры. Как только ослабевала вера в Христа, христианство в целом переживало кризис, в сознании народа возрождалась некромантия. Представители власти и церкви стремились искоренять эту традицию, объявляя ее колдовством, шаманством, богопротивным делом (Фрезер Д. Фольклор в ветхом завете. М., 1985. С. 325.).

Такое возвращение к язычеству имело место и в истории Руси. Уже после Кре­щения славяне верили в существование духов покойников, упырей, лесных, водяных и домовых. Л.Гумилев говорит об активизации в этот период в народной культуре языческих верований и действий, появлении волхвов (Гумилев Л. От Руси к России. М., 1992. С. 73.).

Нечто подобное, но естественно в соответствии с условиями нашего времени, на­блюдается и сегодня. Длительное небрежение христианскими заповедями, христиан­ской религией, утеря народом нравственных ориентиров привели к бурному возрож­дению черной магии, знахарства, колдовства. Появились специальные организации (Академия оккультных наук, Академия медитации и др.), которые занимаются возрождением языческих элементов в культуре. В плане интересующей нас темы отметим, что в новое время основой конфликта между языческими верованиями и хри­стианством стали явления эстетического характера. Враждебно относясь к язычеству, христианство стремилось и стремится искоренить и языческие формы эстетического самовыражения народа.

Духовенство отрицательно оценивало зрелищные формы, в которых воспроизводились свойственные языческому мировосприятию картины. Зрелища были связаны прежде всего с чувственным началом, страстями, т. е. со всем тем, что христианство стреми­лось обуздать и подчинить духовному началу. Поэтому христиан­ские идеологи резко критиковали зрелища. Одним из первых примеров могут служить высказывания в "Повести временных лет", где весьма неодобрительно говорится о бесовских играх и игрищах, колдовстве и знахарстве (Повесть временных лет // памятники литературы Древней Руси. XI – начало XX века. М., 1978.).

Критика зрелищ свидетельствует о неприятии христианскими мыслителями эстетического начала, заложенного в зрелищах. Речь идет о неприятии зрелищ, чуждых духовному началу, как его понимали христиане. Многие зрелища не отвечали христианской духовности и нравственным канонам. Христианская церковь, при­способив к своим потребностям слово, изобразительное искусство и музыку, не отторгала зрелищные искусства, но переосмысливала их. Сама церковная служба есть во многом зрелищное действие. Таким образом, изменяется и эстетическое оформление народной культуры, происходит переакцентировка искусств. Это вовсе не означает, что в реальной жизни зрелища стали занимать мало мес­та. Скорее наоборот. На протяжении всего средневековья зрелища были больше, чем просто вид искусства. Они выступали в виде одной из форм народной оппозиции христианской церкви. Это особенно очевидно, когда речь заходит, например, о скоморохах в России, столь любимых народом на протяжении всего средневе­ковья, хотя их деятельность и расходилась с христианским миро­восприятием.

Плясец, игрец были известны на Руси уже в X-XI вв. Фигура скомороха появи­лась в культуре Древней Руси, видимо, не случайно и претерпела не одну трансфор­мацию. Так или иначе, но это явление, хотя и трудно приживалось в христианском космосе, поскольку утверждало себя исходя из языческой традиции, тем не менее существовало вплоть до начала ХVIII в., когда было официально запрещено светской властью (Беляев Д. О скоморохах//Временник императорского Московского общества истории и древностей российских. М., 1854. Кн. 20. С. 8, 70; Фаминцын А. скоморохи на Руси. СПб., 1889. С. 93; Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 343; Белкин А. Скоморохи на Руси. М., 1975.). В своеобразной форме эта традиция скоморошества, на наш взгляд, про­явилась в советское время, когда огромное количество объединений - агитбригад, включавших в свой состав самых разных мастеров, зазывал, ряженых, дедов и т.д., ездили по деревням России со своими программами.

Любопытен не только факт долгого исторического существования скоморохов, но и их принятие всеми слоями общества. Их приглашали на пиры и братчины, в княжеские палаты, в боярские хоромы и в дома простых людей. В праздничные дни скоморохи показывали свое искусство на площадях, улицах, полях. Везде они были зачинщиками песен, плясок и игр, инициаторами необузданной веселости и разгула. Во всех народных увеселениях скоморохи были главными действующими лицами. Они рядились в различные костюмы, надевали маски, исполняли интермедии и бы­товые сцены. Зачастую они появлялись на праздниках в облике животных, что, ко­нечно, еще более подчеркивало их связь с языческим миром.

Скоморохи сохраняли языческие традиции, оппозиционные по отношению к пра­вославию, и не случайно церковь называла их слугами дьявола, связанными с кол­довством, чарованием, знахарством, волхвованием.

Необходимо обратить внимание и на то, что зрелища, разыгрываемые скоморо­хами, являлись синтетическим художественным образованием и включали музыку, игру на инструментах, драматическое действие, танец. На представлениях скоморохи появлялись с волынками, сурнами, домрами, гуслями, были одеты в разные костю­мы, накрашены.

Скоморохи приглашались не только на игрища, но и на поминки, что церкви представлялось особенно неприемлемым. На похороны они приходили, следуя древ­нейшей языческой традиции, - поминать умерших с плясками и играми. "Нет сомне­ния, что народ допускал их на могилы и не считал неприличным увлекаться их пес­нями и играми по той же старой памяти" (Беляев Д. О скоморохах. С. 72.). Чтобы успокоить тень умершего, после тризны скоморохи устраивали игры, пели жалобные песни, наряжались в маски. Од­нако постепенно сакральный смысл устраиваемых скоморохами игр на похоронах забывался. Их представления приобретали уже исключительно развлекательный характер.

Любопытно отметить и факт современного поминального ри­туала, связанного с тем, что поминающие завершают нередко обильную трапезу со спиртным, а порой и с песнями и другими увеселениями. Не является ли это своеобразным отголоском той далекой скоморошечьей языческой традиции?

Подобные зрелища находились в оппозиции по отношению к христианской религии и оказывались несовместимыми с христи­анским учением, направленным в основе своей на духовные цен­ности, на преодоление чувственной стихии. Именно поэтому цер­ковь направляла критические стрелы в адрес зрелищ, причем не на конкретные зрелищные сюжеты или жанры, а на зрелища как способ коммуникации в культуре.

В ходе борьбы с языческими зрелищами в самой христианской обрядности появились зрелищные элементы, драматические дей­ствия. Они приурочивались к определенным календарным празд­никам и являли собой, с точки зрения культуры, аналоги прежних действ. Среди таких явлений — рождественские хождения со звез­дой, святочные, масленичные и троицкие игры и представления.