О воспитании детей

Все те, кто озорства ребят

Не замечают, словно спят, -

Бед натерпевшись, возопят.

Глупцов глупей, слепцов слепей

Те, кто не воспитал детей

В порядочности, в послушанье,

Не проявив забот и тщанья,

Чтоб, как без пастыря ягненок,

С пути не сбился их ребенок,

И пусть — в дурной игре повинный —

Сам папенька с невинной миной

Не говорит: «Всех создал бог, —

Исправишь ли того, кто плох?»

Неправда! Учится ребенок

У мудрого отца с пеленок.

(Кто думает не так — дурак,

Ребенку и себе он враг!)

Все на лету хватают дети,

Соблазну попадая в сети.

Гнуть деревце ты можешь смело,

Пока оно не повзрослело,

А взрослое пригнул — сломалось!

Накажешь розгой... ну, хоть малость,

И смотришь — дурь из шалуна

Безбольно выгнала она.

Лишь строгостью добьешься толка:

Сорняк пророс — нужна прополка.

Жил праведно библейский Илий,

Но сыновья его грешили,

За что, покаран богом строго,

Он претерпел страданий много —

И умер в горе безутешном,

К сынам своим приравнен грешным[11].

Ах, дать бы юношам сегодня

Учителей поблагородней,

Как Феникс[12] — тот, кого Пелей

Из сонмища учителей

Избрал для сына, Ахиллеса,

Дабы не вырастить балбеса!

Обрыскал Грецию Филипп[13] —

И к Аристотелю прилип,

Чьим был учителем Платон,

Кто сам Сократом был учен.

Да, Аристотель, знанья солнце,

Учил героя Македонца![14]

Но современные отцы,

Отцы-скупцы, глупцы, слепцы,

Таких учителей находят,

Что время только зря изводят.

Готовя из учеников

Невежд, повес и дураков.

И то добро, коль неуч тот

Не полный — только полу...скот!

Тут, право, нечему дивиться:

От дурака дурак родится!

Но вы расплатитесь за это,

Когда ваш сын, как муж совета,

На столь почетном сидя месте

Блюстителя морали, чести,

Не раз почувствует в смущенье

Свое дурное обученье.

И поделом отец тогда

Сгорит от позднего стыда

И сожаленья: ведь не шутка —

Признаться, что взрастил ублюдка.

Посмотришь: этот — богохул,

Другой ударился в разгул,

Тот шляется по девкам, кутит,

Нечистые делишки крутит,

Четвертый, стыд забыв и страх,

Гляди, продулся в пух и прах!

Так с недорослями иными

Бывает, пустопродувными,

Которых с детства, на беду,

Не учат знаньям и труду,

Отдав учителям дешевым —

Невежественным, бестолковым.

А нравственность, влеченья, знанья

Зависят лишь от воспитанья.

Происхождению — почтенье,

Но сам ты — что?

Происхождение Тобой не риобретено.

Богатство — тоже благо, но

Что есть оно? Судьбы каприз:

Прыжки мяча то вверх, то вниз!

И в славе — сладость, но она

Так ненадежна, неверна.

Прельщает тела красота,

Минула ночь — прощай, мечта!

Здоровье — клад, но с древних пор

Хворь начеку, как ловкий вор.

И сила — драгоценный ларь,

Но где она, когда ты стар?!

Все преходяще, быстротечно,

И лишь наука долговечна.

Спросил Сократа Горгий[15] встарь:

Был счастлив ли персидский царь,

Что в мире слыл владык владыкой,

Бессильем власти превеликой?

Сократ сказал: «А был ли он

В вопросах этики силен?»

Да, ни в богатстве, ни во власти

Нет без морали людям счастья.