28) Становление советской системы образования

Одним из базовых направлений развернувшейся в СССР культурной революции становится ликвидации неграмотности населения. Несмотря на усилия императорских властей, земского движения и многих общественных деятелей в начале XX в. Россия по числу грамотных людей заметно отставала от ведущих европейских стран, где переход к всеобщему образованию начинается уже в XIX в. В России до революции безграмотными оставалось около 2/3 населения. Особенно высок процент неграмотных был среди крестьян, женщин, нацменьшинств.Практически сразу же после утверждения Советской власти в Петрограде, 29 октября 1917 г. Советское правительство выступило с обращением, в котором содержался призыв в кратчайшие сроки добиться всеобщей грамотности. 26 декабря 1919 г. выходит декрет о ликвидации неграмотности. В нем отмечалось: «В целях предоставления всему населению республики возможности сознательного участия в политической жизни Совнарком постановил: все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке». Добиться всеобщей грамотности в условиях Гражданской войны было крайне сложно, не хватало самого необходимого: учителей, письменных принадлежностей, бумаги. Понимали это и авторы декрета. В специальной инструкции по ликвидации неграмотности содержался очень характерный для того времени раздел: «Как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей». Тем не менее, всего через полгода, к 1 сентября 1920 г. в РСФСР действовало 24 650 пунктов ликбеза. В 1923 г. было создано Всероссийское общество «Долой неграмотность». Первичные ячейки общества были разбросаны по всей страны. Через систему ликбеза прошло до 40% взрослого населения страны. С переходом в 1929 г. к политике социалистической реконструкции народного хозяйства борьба с неграмотностью развивалась особенно бурными темпами, так как многочисленные «стройки коммунизма» требовали растущего количества грамотных рабочих. С 1920 по 1940 г. в Советском Союзе получили основы образования 60 млн взрослых, что коренным образом изменило социальный и культурный облик населения страны.

Советское государство отдавало себе отчет в том, что одним повышением грамотности взрослого населения решить проблему подготовки новых кадров для армии и промышленности, создать слой новой советской интеллигенции было невозможно. Необходимо было делать ставку на новые поколения, начинать обучение и воспитание с детского возраста. Это понимание нашло свое воплощение в нескольких реформах общеобразовательной школы и высшей школы, которые осуществлялись в 1920—1930-е годы.

Развитие советской педагогической мысли двигалось сложными путями. Она была подвержена тем же болезням, что и искусство, и наука. Следствием революции становится активное проникновение в нее различных левацких, авангардистских идей и течений. В теоретическом плане это нашло свое отражение, к примеру, в появлении в годы нэпа различных псевдонаучных направлений, таких как педология. Свой расцвет педология переживает после I Педологического съезда, проходившего в конце 1927 г. Выступивший на нем Н. Бухарин особо подчеркивал роль социальной среды в формировании личности. До этого в своей статье против корифея русской и мировой психологии академика И. Павлова, напоминавшей больше политический донос, чем научную критику, Бухарин писал о классической психологии Павлова как о «науке лилипутов», противопоставляя ей «подлинную» новую «науку Гулливеров». Что же представляла собой педология, каково было ее отношение к человеку, к ребенку, к ученику, проясняют некоторые высказывания наркома просвещения А. Луначарского: «Педология, изучив, что такое ребенок, по каким законам он развивается, … тем самым осветит перед нами самый важный… процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идет по хозяйственной линии». Еще более определенно выражался Бухарин: «Нам свои силы нужно устремить не в общую «болтологию», а на то, чтобы в кратчайший срок произвести определенное количество живых рабочих, квалифицированных специалистов, специально вышколенных машин, которые можно было бы сейчас завести и пустить в общий оборот».

После смерти В. Бехтерева, роль нового идеолога педологии переходит к А. Залкинду, работавшему в середине 1920-х годов руководителем кафедры педологии и педиатрии агропедфака 2-го МГУ. В апреле 1928 г. начала свою деятельность Комиссия по планированию исследовательской работы по педологии в РСФСР, председателем которой назначается Залкинд, а в 1930 г. он уже проводит Съезд по изучению поведения человека, претендуя теперь на роль лидера не только педологии, но и всей совокупности наук о человеке. Влияние педологов в те годы нанесло серьезный ущерб развитию системы народного образования. О том, какие подходы педологи исповедовали в области просвещения, наглядно свидетельствует учебник по педагогике, выпущенный еще в начале 1920-х годов П. Блонским. В своем учебнике Блонский безапелляционно заявлял: «Наряду с растениеводством и животноводством должна существовать однородная с ними наука – человеководство, и педагогика… должна занять свое место рядом с зоотехникой и фототехникой, заимствуя от последних, как более разработанных родственных наук, свои методы и принципы».

На практике «левый поворот» в системе образования выразился в распространении новых экспериментальных форм учебной работы. «Левые реформаторы» требовали ликвидировать лекционный метод преподавания как устаревший, буржуазный и реакционный и заменить его «групповой проработкой» учебного материала студентами в рамках так называемого бригадно-лабораторного метода. Бригадно-лабораторный метод нес в себе опасность ощутимого урона профессорско-преподавательским кадрам, так как перенесение всей тяжести на самостоятельную работу студентов по бригадам и превращение профессоров и преподавателей лишь в простых консультантов, вело к снижению их научного и педагогического потенциала. Помимо бригадно-лабораторного метода внедрялся т.н. комплексный метод. Суть его можно понять по отрывку из методического письма Наркомпроса: «Вместо изучения предметов, – подчеркивалось в нем, – нам нужно изучение науки», т.е. новый метод концентрировал внимание не на учебных предметах, а на произвольно выбранном наборе тем, сгруппированных под рубриками природы, труда и общества, например: как подготовиться к зиме; смычка между городом и деревней, октябрьское восстание и др. В 1923 г. было заявлено, что комплексный метод будет в 1928/1929 учебном году сделан обязательным для всех школ. Параллельно отменялись экзамены, оценки и другие формы контроля над успеваемостью. Следуя принципам исторического нигилизма «школы Покровского», преподавание истории, и прежде всего истории Отечества, было подменено изучением голых социологических схем, выдаваемых за ортодоксально марксистские.

Только на рубеже 1920—1930-х годов удалось покончить с проявлениями нездорового революционаризма и нигилизма в деятельности учебных заведений и органов образования. 25 августа 1931 г. ЦК ВКП(б) своим решением показал, что отныне школьная политика будет учитывать традиционные для русской школы ценности: «ЦК считает, что коренной недостаток школы в данный момент заключается в том, что обучение в школе не дает достаточного объема общеобразовательных знаний и неудовлетворительно разрешает задачи подготовки для техникумов и для высшей школы вполне грамотных людей, хорошо владеющими основами наук (физика, химия, математика, родной язык, география и др.)». Как отмечается в зарубежной историографии, это решение фактически означало восстановление политики традиционного учебного плана. Наряду с другими предметами в школу возвращалась отечественная история, а нигилистическая «школа Покровского» подвергается жесткой критике. 15 мая 1934 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) о преподавании гражданской истории в школах СССР, который возвращал отечественную историю в ранг общеобязательных учебных дисциплин.

4 июля 1937 г. было принято специальное решение ЦК партии «О педологических извращениях в системе Наркомпроса», в котором педология была объявлена «буржуазной псевдонаукой». Большее внимание начинает уделяться классической педагогике и психологии. В работе высшей школы также происходит отказ от не оправдавших себя методов преподавания. В 1936 г. СНК СССР принимает специальное постановление «О работе высших учебных заведений», в нем были узаконены лекции, семинары, производственная практика. В полном объеме восстанавливается система оценок получаемых студентами знаний. В соответствии с решением Совнаркома от 15 мая 1934 г. «О структуре начальной и средней школы» в СССР устанавливалось три типа общеобразовательной школы: начальная (1—4 классы), неполная средняя (1—7 классы) и средняя (1—10 классы). Ко второй половине 1930-х годов в стране завершается переход к всеобщему 7-летнему образованию. В 1935 г. были ликвидированы все социальные ограничения при приеме в вузы, введенные после революции.

Важной заботой правительства в эти годы становится политика, направленная на улучшение материального положения и повышение социального статуса ученых и преподавателей. Так же, как и в армии, происходит восстановление существовавших прежде и отмененных революцией научных званий и степеней. Вместо введенного в 1918 г. единого звания ученого специалиста постановлением СНК СССР от 13 января 1934 г. устанавливались ученые степени кандидата и доктора наук (по итогам защиты соответствующих диссертационных работ) и ученые звания ассистента, младшего научного сотрудника, доцента, профессора. В 1937 г. была принята штатно-окладная система заработной платы преподавателей вузов, при повышении ее более чем на 30%. При средней зарплате рабочего 328 руб., для работников вузов устанавливались оклады от 500 руб. (ассистент, не имеющий ученой степени) до 1500 руб. (профессор, доктор наук, заведующий кафедрой). В отдельных случаях, по специальным ходатайствам вузов, оклады профессоров могли достигать 2000 руб., а доцентов – 1500. Для студентов устанавливались высокие стипендии: при размере в стране минимальной зарплаты 110 руб., стипендия могла составлять от 173 до 183 руб. Стипендии выплачивались примерно 70% студентов.

Деятельность по развитию системы образования приносила ощутимые плоды. К концу предвоенного периода количество школ в СССР превысило 150 тыс., а число обучавшихся в них – 34 млн. Если в годы Гражданской войны и нэпа среднее образование в год получало около 67 тыс. человек, то перед войной – уже 468 тыс. Увеличилось число техникумов и других средних специальных учебных заведений, достигнув 3,7 тыс. Резко возросло количество вузов: перед революцией их насчитывалось около ста, а в 1941 г. – 817. За период социалистической реконструкции вузы дали стране около миллиона высококлассных специалистов по самым разным специальностям: инженеров, агрономов, геологов, физиков, военных и др. Особо следует отметить усилия правительства по развитию в стране сети педагогических учебных заведений, которые должны были восполнить нехватку учительских кадров, повысить их качество. Решение о создании первого специализированного педагогического факультета на базе 2-го МГУ было принято Наркомпросом 8 октября 1920 г. После разработок первых примерных учебных планов и утверждения их Государственным ученым советом, в октябре 1921 г. факультет начинает свою работу. Начавшаяся в 1929 г. широкомасштабная кампания по реорганизации вузов привела к созданию на базе педфака 2-го МГУ Московского государственного педагогического института, ставшего головным вузом, готовившим учителей для советской школы. Наряду с Москвой и Ленинградом, педагогические учебные заведения возникли во многих городах страны.

Всего за два десятилетия, конечно, не удалось преодолеть все трудности и пороки, свойственные новой советской школе. Школа стала массовой, образование – общедоступным, но качество преподавания редко соответствовало уровню прежних гимназий и реальных училищ. Не удалось преодолеть излишнюю политизацию преподавания общественных наук. Излишняя регламентация сковывала творческий поиск учителей– новаторов. Но, вместе с тем, именно в тот период советская система образования в основных чертах завершила свое становление. Именно в таком виде она просуществует несколько десятилетий и позволит советской школе в 1950-е годы стать одной из лучших в мире, обеспечить невиданный прорыв нашей страны в искусстве и науке, наконец, подготовить то поколение советских людей, которое на своих плечах вынесет самые тяжкие испытания в годы Великой Отечественной войны.